Можно ли сказать, что Силезия угасает? Вопрос и дискуссия на эту тему возник в связи с сообщениями о планах Европейского союза, нацеленных на то, чтобы вынудить Польшу закрыть шахты в Силезии. Пожилые силезцы уже говорят об умирающей Силезии. А что думает по этому поводу историк, профессор Анджей Кшистыняк из Силезии, автор интересной книги «Загадки силезской души», которого пригласило к беседе Польское Радио?
- Что же кроется на дне души силезца?
Анджей Кшистыняк: Я как раз стараюсь открыть, что находится на дне души силезца, присмотреться к ней, а это нелегко. Если говорить о Силезии, то я думаю, что она умирает уже давно. Это началось еще в 90-е годы, с перемен, которые Силезия пережила очень болезненно, и которые продолжаются по сей день и их трудно затормозить. Та старая Силезия, коренная Силезия уходит, уходит в молчании, с чувством обиды, хоть и гордая, но, увы, угасающая. И я опасаюсь, что уже не будет возвращения к той прежней Силезии - промышленной, понимаемой через этос труда, семьи. Силезия умирает и экономически, и культурно.
- Это очень печальное утверждение, тем более, принимая во внимание, что совсем недавно в Польше отмечалась 100-я годовщина Силезских восстаний. Наши предки боролись за то, чтобы Силезия не была оторвана от Родины, чтобы вернулась на Родину. А сейчас, спустя 100 лет мы говорим, что Силезия умирает. Может, этот трагический диагноз не совсем оправдается, ведь еще есть такие места, где всё хорошо, где можно воскресить омертвевшую территорию, о которой Вы пишете в своей книге?
Анджей Кшистыняк: Я бы хотел ошибиться в своем диагнозе, и хотел бы, чтобы прав был тот читатель, который скажет, что я пишу о вещах, которых нет. Однако, боюсь, что это не так. Возродить Силезию, вдохнуть в нее новую силу, спасти польский дух становится всё труднее. Силезия на протяжении многих лет, прочем, не только Силезия, но и шире - вновь обретенные земли, о чем я многократно говорил, в культурном отношении отрезалась от Польши, и это трудно наверстать за короткий срок. Мы как будто всё время позади, всё время больше теряем, чем получаем. Так что я повторю еще раз: опасаюсь, что Силезию в экономическом и культурном отношении, несмотря на предпринимаемые попытки, трудно будет спасти. Надеюсь только, что это пессимистическое видение повлечет за собой активные, очень энергичные действия, поскольку только они могут помочь Силезии и сохранить память о Силезских восстаниях, о тех, кто боролся за присоединение Силезии к Польше, о возвращении Силезской земли на Родину, о жертвах на этом пути. Мы не позволим также манипулировать темой Силезских восстаний, которые сегодня чуть-ли не вычеркиваются из исторической памяти, которые перестают называть Силезскими восстаниями, а начинают называть «гражданской войной» между силезцами, или польско-немецкой войной. То есть, само название тоже постепенно сталкивается на обочину.
- Еще надо помнить, что долгие годы не говорилось о советской оккупации, а о гражданской войне между отрядами движения за независимость, отрядами второй конспирации, и навязанными нам Советским союзом функционерами Управления госбезопасности. Известно, что названия очень важны, играют большую роль в формировании точки зрения, отношений, но также внутреннего состояния. Но Вы являетесь тем, кто многие годы борется за самосознание Силезии, говорит о ней, о том, что Силезия - это Польша. Но почему сейчас нужно заявлять об этом громче? Что случилось за эти годы, что привело к такой ситуации, кто в этом виноват?
Анджей Кшистыняк: Это трудный вопрос на несколько минут, он потребовал бы более глубокой дискуссии. Но прошу обратить внимание, вы вспомнили о временах коммунизма. Но в ту пору Силезские восстания отлично вписывались в антинемецкую риторику, так что с 60-х годов заботились о сохранении памяти о них, велись исследования, правда, тоже манипулируя ими с целью пропаганды. Но в задачу коммунистов также входило присоединение Силезии и возвращенных земель к Польше, то есть, объединение территории. При этом после 1989 года мы начали стыдиться этого «коммунистического» наследия, возвращенных земель, Силезии, пренебрегать темой истории Силезии, присоединения части Верхней Силезии, борьбы за польское самосознание, за сохранение польских следов на возвращенных землях. Этот процесс продолжался нсеколько десятков лет, и в немалой степени удался. Я часто повторяю: разве кто-нибудь из политиков, известных личностей, историков осмелится сказать открыто, что Силезия - исконно польская, или использовать выражение «силезская польскость»? Лично я это делаю, стараюсь громко говорить об определенных проблемах, но это не увеличивает круг моих друзей, и толпы вокруг меня не собираются. Союзников у меня тоже немного... Идет процесс культурного отторжения, который очень трудно остановить, так как он зашел уже слишком далеко. Конечно, если смотреть поверхностно, то кажется, будто ничего не происходит, но иногда уже невооруженным глазом видны некоторые явления. Силезию называют многокультурной, говорят, что она слишком недолго принадлежала Польше, что Силезские восстания не были восстаниями, а вмешательством польского государства и защитой немецкой стороны своей территогрии. Мы должны громко заявлять, что Силезия была и есть польской. Это последний момент, потом может быть уже поздно, и если в территориальном смысле мы Силезию и возвращенные земли не потеряем, то в культурном смысле можем их потерять. Может, мы этого еще не видим, а процессы зашли уже далеко...
PR24/iza
