Спор о верховенстве права между Варшавой и Брюсселем фактически берет свое начало еще с момента прихода к власти в Польше Объеденных правых сил во главе с партией «Право и справедливость». Особенно он был остр в 2017-2018 годах. Еще в конце 2017 года Еврокомиссия привела в действие против Польши процедуру в рамках статьи 7.1 Договора о ЕС, которая в случае ее успешного завершения означала бы для Польши санкции в виде ограничения доступа к фондам ЕС и лишения права голоса. Еврокомиссия приняла такое решение в связи с реформами Конституционного суда и судебной реформой, которые, по мнению Брюсселя, нарушают верховенство права. Похожая ситуация сложилась в случае Венгрии, где долго безраздельно правят правые консерваторы во главе с Виктором Орбаном. Брюссель также начал похожую процедуру в отношении Будапешта, который Еврокомиссия обвиняет в нарушении верховенства права, среди прочего, в связи с судебной реформой и политикой в сфере СМИ.
Однако, в разгар коронавирусного кризиса и перед лицом глубокой рецесии спорный механизм увязки бюджетных выплат ЕС к верховенству правацесии, дело, которое вяло тянулось в течение последних лет, набрало серьезных оборотов. На прошлой неделе в ЕС достигнуто предварительное соглашение о привязке бюджетных выплат ЕС к верховенству права, что было плодом переговоров переговорщиков стран ЕС и Европейского парламента. Соглашение предвидит финансовые санкции за нарушение «базовых ценностей ЕС».
Таким образом, механизм будет запущен, если Еврокомиссия посчитает, что существует угроза, скажем, судебной системе, а члены ЕС поддержат решение комиссии простым большинством.
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан в письме, направленном Европейской комиссии, пригрозил заветировать бюджет ЕС на 2021-2027 годы, а также Фонд реконструкции ЕС после пандемии в случае, если такой механизм будет окончательно утвержден. Ранее его польский коллега премьер-министр Матеуш Моравецкий также заявил, что Варшава не согласится с таким механизмом, тем самым дав сигнал Брюсселю, что Польша, равно как и Венгрия, наложит свое вето.
О том, реально ли вето Варшавы и Венгрии и чем в свете договоров о ЕС является , в эфире Польского Радио говорил политолог-европеист профессор Томаш Гроссе из Варшавского университета:
Сейчас у нас уже нет другого выхода, поскольку переговоры по этому вопросу закончились, и на сегодняшний день есть новое распоряжение по вопросу получения евросоюзного финансирования. Это все было установлено между Европарламентом и Советом ЕС, где председательствует Германия. Все это было достигнуто в ходе переговоров несколько дней назад, по моему мнению, в очень невыгодном виде как для Германии, так и для Польши. Таким образом, нам не остаётся ничего другого, как согласиться с этим или наложить вето. Если мы используем вето, то переговоры будут продолжаться, а если же мы этого не сделаем и примем в таком, а не другом виде, то, к сожалению, это будет использовано против нас.
Политолог считает, что Польша должна использовать своё право вето, поскольку, не сделав это, она потеряет свой вес в ЕС:
Если мы хотим быть в ЕС партнёром, с которым считаются, то у нас нет другой возможности кроме вето. Дело в том, что мы заявляли, что в случае, если это не будет соответствовать нашим условиям, то мы прибегнем к вето. В ходе переговоров был полностью проигнорирован голос Польши и Венгрии и проект распоряжения был принят в крайне невыгодном виде, что решительно выходит за пределы «красной линии», обозначенной Польшей.
Говоря кратко, если мы не используем вето, то в дальнейшем нами будут пренебрегать при любых переговорах в ЕС, так долго, сколько будет находиться у власти партия «Право и справедливость».
Томаш Гроссе прокомментировал вопрос соответствия создаваемого механизма привязки выплаты евросоюзных средств к принципу верховенства права основополагающим актами Евросоюза:
То, что такого рода переговоры проводятся, является чем-то естественным. Неким отходом от вещей, прописанных в договорах о ЕС, является то, что на этом легислативном уровне дискутируется распоряжение о новых условиях финансирования в ЕС, что является, среди прочего, следствием того, что этого требовали Польша и Венгрия. Поэтому здесь я не вижу никакой проблемы. Проблема заключается в чем-то другом. Дело в том, что в этом распоряжении есть пункты, которые невыгодны для Польши и Венгрии, что может привести к тому, что их лишат средств из фондов ЕС, а по меньшей мере их «заморозят». Не только об это идёт речь. Ведь это ведёт к крайне серьёзным изменениям устройства ЕС. Фактически был обойдён договор о ЕС. Известная 7-я статья гласит, что финансовые санкции могут быть наложены на члена ЕС исключительно в результате единогласного решения. А данное распоряжение позволяет наложение санкций квалифицированным большинством. Привносятся абсолютно новые, не существующие в договоре о ЕС, механизмы, связывающие европейские ценности с евросоюзными фондами, а также здесь появляются санкции, которые не принимаются единогласно, а квалифицированным большинством. Всего этого в договорах о ЕС нет. Базовый вопрос заключается в том, можно ли менять договоры посредством распоряжений.
По убеждению политолога, речь идёт о нарушении основополагающих актов об устройстве Европейского союза:
Я считаю, что для столь серьёзных изменений о строе ЕС нужно что-то более значимое. Ведь это не какое-то там изменение, касающееся функционирования политики сплочённости или аграрной политики. Это изменение, которое касается строя ЕС, поскольку вводит санкционный механизм и даёт Еврокомисии широкие полномочия по наказанию стран-членов ЕС. В евросоюзных договорах Еврокомиссия не располагает никакой властью, чтобы наказать членов ЕС. Право наказать членов ЕС за нарушение ценностей договоры о ЕС приписали только странам-членам Евросоюза, а тут оказывается, что Еврокомиссия может себе свободно интерпретировать эти положения и решать, было ли нарушено верховенство права или нет. Более того, она может себе произвольно это интерпретировать, а в самих евросоюзных договорах не обозначено, чем является верховенство права. В связи с этим здесь есть множество изменений, которые могут использоваться в политических целях — не потому что нарушается закон, а поскольку какая-та страна не поддерживает продвигаемые решения, скажем, в сфере миграционной политики. Здесь уже присутствует неформальный механизм давления, который в свои руки получает Европейская комиссия, но, по сути, этот механизм будет находиться в руках Франции и Германии, самых сильных стран ЕС, которые благодаря этому заполучают огромную власть над другими странами. Сложно на что-то такое согласиться.