10 апреля минуло 11 лет со дня одной из самых больших трагедий в новейшей истории Польши. Записавшись в коллективной памяти как Смоленская катастрофа, она, как и Катынская трагедия, осталась в польском обществе незаживающей раной. Тем более, что между этими страницами истории существует самая прямая и даже символическая связь - гибель польских офицеров, расстрелянных НКВД весной 1940 года в Катынском лесу, и гибель польской делегации, летевшей почтить их память...
На днях в польских СМИ появилась ранее неизвестная польской общественности информация, определенным образом вписывающая в контекст Смоленской катастрофы. Речь идет о том, что происходило в России в первые моменты после крушения польского правительственного самолета Ту-154М. Но прежде, чем мы поговорим об этом контексте с собеседником Польского Радио, экс-главой Службы военной разведки, генералом Анджеем Ковальским, спросим его мнение относительно показанного на Первом канале Польского общественного телевидения TVP1 и канале Telewizja Republika киноматериале по финальному отчету Подкомитета по расследованию причин Смоленской катастрофы под руководством Антони Мацеревича.
- Господин генерал, в киноматериале говорится, что катастрофа произошла не случайно, а в результате ряда умышленных действий. Что Вы можете сказать на этот счет, глядя с перспективы Вашей профессии и специализации?
Анджей Ковальский: Я не совсем понимаю, почему именно по поводу 11-й годовщины имеет место такое усиление темы и сенсационость некоторых ее мотивов. Ведь для тех, кто следил за так называемыми смоленскими конференциями, то есть, за всем, что происходило в 2012-2015 годах в аспекте поиска правды о Смоленской катастрофе, или, например, знакомился с техническим отчетом комиссии по расследованию ее причин, то всё, представленное на телевидении, не является чем-то новым. Содержание всех этих материалов уже появлялось, просто сейчас они представлены в четкой и сконденсированной форме, которая, конечно, встречается с разного рода сомнениями по поводу окончательности выводов. При этом дискуссия разворачивается вокруг областей, я бы сказал, второстепенных, будто наступило пробуждение после того, что уже несколько лет имеется в доступе. Меня это расстраивает, и мне трудно смотреть на это спокойно и дистанцированно. Потому что каждый, кто в состоянии себе представить, как выглядит авиакатастрофа, кто может посмотреть на YouTube видео авиакатастроф, поймет, что то, что произошло под Смоленском - это событие из ряда вон выходящее. Оно принадлежит не к области авиакатастроф, а к области взрывов воздушных лайнеров. Такое расчленение конструкции самолета, отсутствие врытия в землю, в довольно мягкий грунт, весившего 100 тонн объекта, с самого начала указывали на единственное объяснение - взрыв на борту. Проблема была лишь в том, что тогдашние польские правительственные центры не приняли этой интерпретации, экспансия информационной войны в то время была поистине драматической, высмеивались все гипотезы относительно взрыва, никто не хотел воспринимать это всерьез. А на самом деле факты свидетельствуют об очевидном.
- А сейчас вернемся к тому, о чем шла речь в самом начале нашей беседы. А именно - к происходившему в России в первые дни после Смоленской катастрофы. В одном из своих текстов Вы пишете, что «российские СМИ сообщали об операционно-тактических маневрах внутренних войск Министерства внутренних дел РФ, которые проходили с 13-го до 17-го апреля 2010 года в центральных районах страны. Их целью было совершенствование взаимодействия подчиненных им подразделений с отдельными подразделениями силовых ведомств в рамках кризисного реагирования, в том числе нейтрализации угроз несимметричного характера. Учения проходили в 11 областях России, в том числе в Смоленской. А в Липецкой области проходили учения в области противодействия и нейтрализации терактов с использованием воздушного транспорта». Почему Вы считаете это существенной информацией или аспектом, чтобы напомнить об этом в контексте Смоленской катастрофы?
Анджей Ковальский: Несомненно, стоит показывать более широкий контекст всего, что происходило вокруг аэропорта в Смоленске. Потому что мы должны отдавать себе отчет в том, как на самом деле выглядела там ситуация. Я отлично помню сообщения в прессе в 2010 году, что в то время там была концентрация военных и правоохранительных служб. Конечно, это объяснялось присутствием в этом месте президентов, премьеров, так как 7 апреля в Смоленске имел место визит польского премьера Дональда Туска, и всё это вместе повлияло на концентрацию силовых структур спецзначначения. В фильме, представленном польским телевидением 10 апреля этого года, мы увидели фотографию солдата спезназа, который стоит на фоне обломков самолета Ту-154М. Объяснялось это присутствием представителей двух государств в этом регионе. А на самом деле контекст был совершено другой. Контекст был такой, что в рамках регулярных учений, проходящих в России, как раз именно в этом районе тоже, были учения, которые после цикла военных учений, проходивших примерно месяц назад, реализовывались как манервы внутренних войск при участии военных подразделений в роли вероятного противника, которого надо нейтрализовать. Внутренние войска в России - это огромная сила, располагающая резервами для сохранения порядка в стране в мирное время и во время возможной войны. То есть, это войска, которые должны обеспечить безопасность территории российского государства в случае военных действий, когда все оперативные, гарнизонные войска выполняют свои задания. Внутренние войска призваны также противодействовать терроризму и регулярно проходить учения в данном аспекте, в том числе, в аспекте терактов с использованием воздушного транспорта.
- Извините за вмешательство в Ваше высказывание, но, можно ли так понимать, что противодействие терактам с использованием воздушного транспорта - это с перспективы анализа «постфактум», такая акция, которую специалисты в области военной безопасности должны взять во внимание, анализируя произошедшее под Смоленском?
Анджей Ковальский: Липецкая область весьма далеко от Смоленска, и вряд ли можно сказать, что солдаты, участвующие там в учениях, могли иметь какое-то отношение к наблюдению за самолетами, ранее перемещающимися в направлении Смоленска. Я не хотел показывать непосредственную связь событий, я лишь указываю на то, что для целого контекста безопасности полета нашего президента, нашей делегации, в том числе военной ее части, которая принимала участие в этом полете, не хватило комплексного знакомства с тем, какие маневры там готовятся, какие будут проходить учения, и какие возможности получает потенциальный противник в момент, когда мы влетаем в воздушное пространство этого государства. Хотя бы с точки зрения сугубо профилактической это надо было принимать во внимание и предпринять особые средства безопасности.
PR24/iza