21 мая Суд Европейского союза обязал Польшу немедленно приостановить добычу в открытой шахте бурого угля «Турув», принадлежащей компании PGE. Решение было связано с жалобой Чехии, по оценке которой польская шахта оказывает негативное влияние на приграничные регионы, где снизился уровень грунтовых вод.
Электростанция в Туруве производит из добываемого на шахте угля до 10% электроэнергии, необходимой Польше. Исполнение постановления Суда ЕС обошлось бы Польше в 13,5 миллиардов злотых (более 3 млрд евро).
25 мая премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий сообщил, что после переговоров с премьер-министром Чехии по шахте «Турув», удалось прийти к некоторым соглашениям. Чехия согласилась отозвать заявление, поданное в Суд ЕС. Соглашение предполагает многолетние проекты, в финансирование которых включится польская сторона, электростанция и шахта «Турув» будут работать, – заверил премьер.
Как повлияло бы на экономику Польши закрытие шахты «Турув»? С этим и другими вопросами Польское Радио обратилось к экономисту Артуру Бартошевичу.
Нагрузка нашей энергетической системы включает в себя производство электроэнергии из этого источника. Электростанция в Туруве вырабатывает 10% всей электроэнергии в Польше. Я не могу себе представить исключение такого потенциала. Кроме того, исполнение постановления Суда ЕС было бы сопряжено с огромными затратами, вытекающими не только из остановки предприятия, ликвидации рабочих мест. Прежде всего, речь идет об энергетических потребностях страны, следовательно, электричество, которое мы не произведем, нужно будет купить. Бывают, конечно же, ситуации – и они имели место – когда Польша импортировала электричество, а также экспортировала его, когда в нём нуждались другие страны (был момент, когда мы спасли скандинавские страны). Но было и так: когда наша энергетическая система не справлялась, мы покупали электроэнергию. Но это огромные затраты. Энергетическая независимость и собственное производство электроэнергии являются основой экономической безопасности.
Эксперты пытаются понять сложившуюся ситуацию в разных аспектах – экономическом и политическом. Политолог Казимеж Кик выразил мнение, что решение Суда ЕС по шахте «Турув» является исключительно политическим. Это происходит в контексте споров между фракциями в Европарламенте и на уровне евросоюзных учреждений, а также в контексте борьбы в вопросе о верховенстве права. Еще вчера Польша стояла перед выбором: закрыть шахту и понести огромные затраты либо с чешской стороной, либо попытаться добиться от Суда ЕС положительного для себя вердикта.
Это очень грозный прецедент, когда Суд ЕС принимает решение, касающееся участника рынка, о необходимости приостановить деятельность. Конечно, в сообществе есть различные инструменты, которые можно было бы применить, но ситуация, в которой участнику рынка предписывают – в рамках свободы экономической деятельности в Европе – приостановить деятельность, опасна. Получается, что государство должно запретить предприятию работать. А что будет в ситуации, когда предприниматель победит в судебном процессе, который он начнет против государства из-за закрытия предприятия? Что будет в ситуации, когда в результате дальнейших процессов окажется, что чешская сторона была неправа? Это связано с огромными обязательствами, с огромными компенсациями. Некоторые говорят, что нужно договариваться с Судом ЕС. Нет. Нужно договариваться с Германией.
Эксперт утверждает, что главным игроком в этой ситуации является немецкая экономика.
Она прекрасно исполняет свою роль и подпитывает польско-чешские отношения, использует ситуацию. Чехия и Германия являются крупными производителями бурого угля, но также стоит помнить о том, что чешская экономика очень зависима от его производства. Германия охотно бы продала свою продукцию и ищет рынок сбыта. В ситуации, в которой бы Польша закрыла такую большую шахту и вынуждена бы была из-за этого импортировать сырьё, появляется вопрос: что делать дальше? Здесь речь идет о шахте и опасности именно в этом контексте, а не о электростанции в Туруве. Потому что не электростанция создает угрозу, а шахта – по крайней мере таким образом представляет ситуацию чешская сторона. Это показывает, что идет острая борьба за рынок сбыта, огромная борьба за конкуренцию, за то, кто у кого купит электроэнергию, кто станет зависимым от определенных источников. Это вопрос об энергетической трансформации, которая в цивилизованной форме должна быть связана с пониманием всех сторон, в каких условиях функционирует Польша, а не с использованием ситуации для того, чтобы заставить Польшу принимать иррациональные решения, за которые будет платить польское общество и польская экономика. А это, в свою очередь, проецируется на снижение конкурентоспособности.
Как написал в Twitter министр климата и окружающей среды Польши Михал Куртыка, благодаря огромным усилиям премьера Моравецкого удалось достичь консенсус с Чехией по поводу шахты «Турув».
Где бы мы не пытались искать реальный источник этого конфликта, прежде всего, это нужно делать на немецкой стороне. Но также мы должны ударить себя кулаком в грудь и сказать, что Польша упустила что-то важное из-за беспечности и некомпетентности людей, которые занимались этой темой; я бы даже сказал из-за надменности польских ведомств, которые не смогли предвидеть сценария, по которому мы могли проиграть. К вопросу международных отношений и таких сложных процессов, а также к такому большому бизнесу нужно подходить очень ответственно, нужно готовиться. Сегодня я прочитал, что на переговорах с чешской стороны было три юриста, а с польской – один. Это показывает, с какой настроенностью, с каким потенциалом шли обе стороны на встречу. Безответственность также проявилась и со стороны Суда ЕС, это касается последствий решения. Но мы ясно должны себе сказать, что за положение не отвечает какой-то суд или заявитель. Это вопрос о том, как мы умеем защищать собственные интересы. Я считаю, что информация от экспертов, которые занимаются судебными процессами в Суде ЕС, говорят о том, что мы совершили ошибки. Это не значит, что мы не правы, но правоту нужно доказать. Можно быть правым, располагать аргументами, но если не будет применена правильная аргументация, мы тогда проигрываем.
PR24/ik