Появление в польской армии первых серийных боевых машин пехоты Borsuk («Борсук») стало одной из ключевых новостей декабря для оборонного сектора. Новые БМП, разработанные и произведенные в Польше, начинают заменять технику советского происхождения, которая более полувека остается основой вооружения механизированных подразделений. Формальная передача машин, их прибытие в Гижицко и начало подготовки экипажей — это не только важный технологический шаг, но и символический момент для польского оборонно-промышленного комплекса.
Что означает появление «Борсука» для боевых возможностей армии? Насколько глубоко меняется сама концепция оснащения польских войск? И действительно ли Польша вступает в период динамичного развития собственной оборонной промышленности?
На эти вопросы в эфире Польского радио отвечает Анджей Киньски, аналитик и журналист издания Wojsko i Technika, который специализируется на бронетехнике и вооружении и много лет наблюдает за эволюцией польского ВПК.
Вообще стоит отметить весь декабрь этого года в календаре. Потому что не менее важным, чем сама официальная церемония, будет момент, когда эти БМП прибудут в Гижицко, что, вероятнее всего, произойдет уже на следующей неделе.
Именно тогда в военной части, куда поступили эти БМП, фактически начнется подготовка экипажей этих машин. Часть обучения уже проходила ранее на заводе Huta Stalowa Wola, где специалисты-производители подготовили соответствующую группу военнослужащих.
Четыре такие предсерийные машины уже были переданы для ознакомления солдатам из Гижицко еще в прошлом году. Поэтому подготовка экипажей находится на достаточно хорошем уровне — я думаю, что очень быстро они начнут обучение уже на собственных полигонах, на тех машинах, которые теперь формально являются собственностью войска. Почему это настолько важно? Я уже 30 лет в этой отрасли, и с тех пор как стал журналистом, занимающимся этой тематикой, все время говорилось о преемнике старых боевых машин пехоты BWP-1.
BWP-1
Это до сих пор основные средства транспорта и ведения боя нашей механизированной пехоты — модели советского происхождения. Первые несколько десятков таких бронемашин попали в Войско Польское в конце 1960-х годов. Затем, начиная с 1973 года, начались поставки БМП чехословацкого производства, которые продолжались до конца 1980-х.
То есть более полувека назад — и они все еще используются. Они все еще в эксплуатации и фактически не прошли серьезной модернизации. На части машин заменили оптико-электронные приборы на полностью пассивные, внедрили новые средства связи, но если говорить о реальной боевой ценности на поле боя — она практически такая же, как в момент их создания, когда они действительно были революционной конструкцией. Но с тех пор прошло 55 лет.
Из польских подразделений такая машина, вероятнее всего, уже поедет в музей. Очень многие такие машины сейчас стоят в музеях — несмотря на то, что на них все еще продолжают обучаться солдаты.
Еще совсем недавно у нас было около 1200 таких BWP-1. Многие из них были переданы Украине в рамках военной помощи. Но это не меняет факта, что несколько сотен все еще используются.
В разные периоды истории Польши звучали рассказы о «польских танках» или «польских бронемашинах». Но на практике они редко были полностью польской разработкой — чаще конструировались на основе иностранных лицензий или модернизировались из зарубежных образцов. Эксперт подчеркивает, что в случае с Borsuk ситуация иная — это уже собственный, полностью польский проект.
Если вернуться еще к временам довоенной Польши, то самый известный польский броневой танк — 7TP — на самом деле не был полностью польской конструкцией, потому что базировался на лицензии британского танка Vickers.
7TP
Аналогично и с разведывательными танкетками TKS — это были существенно переработанные версии британского Carden-Loyd.
TKS
После войны все бронетанковые конструкции в Польше строились на основе советских лицензий. От Т-34-85, через Т-54, Т-55, Т-72, до танка PT-91, который тоже был модернизацией Т-72 — это фактически были советские конструкции. Польша действительно создала много специализированных машин, например машины технического обеспечения, использовав шасси этих танков.
PT-91
Но это все равно не были машины на сто процентов польские.
И вот в случае с Borsuk мы имеем действительно первую серийную боевую машину пехоты, которая является разработкой, и производится в Польше.
Если Borsuk действительно станет ключевым элементом обновления польской армии, то возникает и более широкий вопрос: вступает ли польский оборонно-промышленный комплекс в период стремительного роста? В СМИ все чаще появляются заголовки о том, что другие государства рассматривают возможность использовать средства европейского фонда SAFE для закупок именно польской техники. Можно ли говорить о начале «золотого периода» для польской оружейной промышленности?
Я думаю, что золотые времена для нашей оборонной промышленности уже начались — не благодаря Borsuk, а благодаря другим продуктам, например переносному зенитному ракетному комплексу Piorun. Но и другие образцы нашей разработки и производства внимательно изучаются потенциальными покупателями.
Borsuk пока является относительно новой моделью. Несколько стран НАТО заинтересованы в проведении сравнительных испытаний со своими машинами этого класса. Тем не менее, если говорить о НАТО, то здесь предпочтение отдается более тяжелым, лучше бронированным машинам — таким, как создаваемый у нас под шифром Ratel, также на заводе Huta Stalowa Wola, тяжелый боевой бронированный транспортер (боевая машина пехоты).
Но существует перспектива выхода на внеевропейские рынки. Хотя стоит подождать, пока Huta Stalowa Wola не достигнет полной производственной мощности. Это должно быть примерно 100 машин в 2028 году.
И все же приоритет должен быть у поставок для наших собственных подразделений. Прежде чем начинать продажи, давайте заменим машины 1960-х годов. Чтобы не получилось так, как в межвоенный период, когда наша промышленность в основном производила на экспорт, а армия не имела средств на закупку нового вооружения.
И, завершая разговор о технике, не можем не перейти к самому важному — к людям, которые будут ею управлять. На фоне масштабного перевооружения все заметнее усиливается общественная дискуссия о возможном возвращении обязательной военной службы в Польше. Согласно свежему опросу United Surveys для портала Wirtualna Polska, 59,4% поляков считают, что в условиях растущей международной напряженности страна должна восстановить призыв. Против — 30,9%, а почти 10% респондентов не имеют определенного мнения.
Показательно, что широкая поддержка идеи призыва не всегда означает личную готовность встать на защиту страны. По данным исследования Центра социальных исследований IBRiS для Radio ZET, лишь 43,2% опрошенных заявили, что готовы защищать страну, столько же — не готовы, а 13,6% затруднились ответить.
Дискуссия о призыве сегодня идет не только в Польше — все больше европейских стран возвращаются к этому вопросу. Должна ли и Польша серьезно обсудить необходимость восстановления обязательной военной службы?
Об этом говорят все практики, включая отставных генералов: если мы действительно хотим достичь планируемых показателей численности наших вооруженных сил, нам в любом случае придется искать новые способы вовлечения молодых людей в военную службу.
И речь не только о службе по контракту, но именно о расширении форм добровольной службы в армии. К тому же сейчас все чаще звучат мнения, что принудительный призыв может оказаться необходимым. Пока никаких решений в этом направлении не принято.
Необходимо повысить привлекательность военной службы. И, возможно, не только за счет заработной платы, как это было до сих пор. Но проблема действительно серьезная.
Потому что может случиться так, что у нас будет слишком много техники — или, по крайней мере, больше техники, чем людей, способных ее обслуживать. Пока все это — дискуссия в основном о необязательном призыве. Такой подход предложили, например, французы.
Или, например, о призыве определенного процента молодежи каждого года — в зависимости от того, сколько добровольцев поступает на другие формы военной службы. Здесь возможных решений много.
Тем не менее, разрыв, возникший после заморозки обязательной военной службы в середине первой декады XXI века, продолжает увеличиваться. А как показывает, к примеру, опыт Украины, сегодня там воюют прежде всего резервисты. У нас таких резервов просто нет.
PR1/op