На прошлой неделе «Польская нефтегазовая компания» уведомила российский «Газпром» о намерении завершить обязывающий договор купли-продажи природного газа. Так называемый Ямальский контракт был подписан 25 сентября 1996 года, срок его действия истекает 31 декабря 2022 года. В последние годы руководство польского концерна активно действовало с целью диверсификации поставок газа по истечению Ямальского контракта. В декларации «Польской нефтегазовой компании» говорится, что новые контракты по поставке сжиженного газа, активизация залежей в Северном море, а также расширение общей системы поставок сырья способны обеспечить энергетическую безопасность Польши и позволяют завершить контракт с российским «Газпромом». Только в первом полугодии 2019 года Польша сократила закупки российского газа на 28%, то есть до 4,3 млрд кубометров. После 2022 года, когда закончится действие Ямальского контракта, польская государственная компания также намерена существенно увеличить поставки сжиженного газа из США. В студии Польского Радио газовую политику Польши комментировала обозреватель издания Biznes Alert Тереса Вуйцик.
Можно ли говорить, что заявление «Польской нефтегазовой компании» является символическим завершением эпохи?
Волеизъявление «Польской нефтегазовой компании» исключает возможность продления контракта с «Газпромом». При этом были перечислены альтернативные источники поставок газа в Польшу, которых нам должно хватить. Разве что Европейский инвестиционный банк примет решение о том, что необходимые инвестиции не будут финансироваться, и под них не будут выделяться кредиты банков ЕС, как это уже произошло в случае с углем. Это может создать серьезные проблемы. В то же время ожидается, что наш газопровод Baltic Pipe будет введен в эксплуатацию в конце октября 2022 года, то есть за два месяца до окончания контракта с «Газпромом». Таким образом, можно говорить, что у нас будет определенный запас времени. Думаю, в настоящее время нет никаких оснований для опасения, что этот проект не будет реализован.
Если предположить, что введение в эксплуатацию газопровода Baltic Pipe будет отложено. Будем ли мы тогда в состоянии заделать брешь в наших энергетических потребностях без использования российского газа?
Не думаю, что возможное отставание станет какой-то проблемой. Поскольку в рамках диверсификации у нас есть еще один альтернативный источник поставок, который уже запущен и работает, – это поставки сжиженного газа. Не стоит также забывать, что у нас есть и собственные источники газа, которые гарантируют 4,5 млрд кубометров метров сырья в год. В сумме со сжиженным газом, который прибывает на кораблях, этого должно хватить, чтобы компенсировать несколько-недельное запаздывание реализации Baltic Pipe. Таким образом, поводов для опасений нет. Тем более, что у нас уже есть запасы газа. В руководстве «Польской нефтегазовой компании» заверили, что наши хранилища почти на 100% заполнены. Так что, в случае завершения контракта с Россией эти резервы также могут быть использованы.
Как в такой ситуации будет действовать Россия? Ведь потеря одного из каналов сбыта своего газа – это потеря больших средств. Не говоря уже о том, что россияне используют свой газ в качестве геополитического инструмента.
Это, действительно, весьма серьезные финансовые потери для России, которые имеют большое значение, учитывая российскую программу вооружений. И да – это также серьезный инструмент российской геополитики. В связи с этим, я не думаю, что «Газпром» сдастся без боя. Думаю, россияне попытаются как-то повлиять на положение вещей. В настоящее время сложно сказать, какую именно тактику они изберут, но ими определенно что-то будет предпринято.
В вопросе газовых поставок в Европу невозможно обойти тему строительства газопровода Nord Stream II. Совсем недавно бундестаг проголосовал за поправки к газовой директиве ЕС, способные навредить интересам «Газпрома».
Эта ситуация – еще один пример того, насколько нестабилен газовый рынок в Европе. Хотя принятие поправок к газовой директиве – в интересах Польши. Если она будет полностью реализована, это может отрезать «Газпрому» путь к использованию Nord Stream II. Другое дело – первая ветка этого газопровода, которая уже функционирует. Вышеуказанная директива предполагает запрет на объединение функций оператора газопровода и поставщика газа. Думаю, россияне начнут проявлять давление в отношении Германии, поскольку, во-первых, как уже было сказано – газ является геополитическим инструментом РФ, который применяется практически по всей Европе, за исключением Польши, и, возможно, нескольких других стран, а, во-вторых, ограничения газовой директивы не касаются поставок сжиженного газа. Таким образом, речь также идет о расстановке сил на всем рынке, поскольку сжиженный газ, будь то с Ближнего Востока или из США, – это прямая конкуренция российскому газу.
***
Здесь стоит напомнить о еще одном пути, который Россия может использовать, а именно – о Турецком потоке. Напомню, благодаря решениям датских властей, а точнее – их отсутствию, реализация Nord Stream II откладывается на полгода. В то же время реализация «Турецкого потока» продвигается по плану. Его строительство может быть завершено еще к концу этого года. Это проблема, прежде всего, для балканских государств, например, Болгарии. Хотя Болгария могла бы поставлять газ из Греции. В распоряжении Греции в настоящее время есть два больших газовых терминала. Так вот, Болгария могла бы поставлять греческий газ через интерконнектор, исключая, таким образом, необходимость поставок российского газа. В настоящее время Болгария завершает строительство своей части интерконнетора, в то время как греческая его часть – уже готова. Эта инвестиция также имеет большое значение, поскольку в целом выдворение России с рынка газа в Европе напрямую укрепляет безопасность континента, причем не только энергетическую.
PR24/aj