В Беларуси и ее столице Минске сейчас царит атмосфера, которую нельзя назвать нормальной. Любого человека могут задержать на улице, в квартире, где угодно. Безо всяких оснований. «Основания» потом пришиваются к делу. Причем все чаще даже не к административному, а к уголовному. Гражданин Беларуси не защищен от произвола тех, кто выступает от имени государства. Достаточно показательным примером является случай, произошедший с известным белорусским врачом — детским онкологом Надеждой Петровской.
Надежда Петровская стала жертвой произвола на центральной улице Минска. 23 января она вышла с работы на проспект Победителей. К ней подошли люди в форме и задержали. Средь бела дня. Якобы за участие в «несанкционированном массовом мероприятии». Петровскую вдобавок обвинили в «активном сопротивлении сотрудникам милиции при задержании». На самом деле никакого мероприятия, в котором бы участвовала Петровская, ни сопротивления не было. Что происходит сейчас в Минске, где людей хватают прямо на улице ни за что и помещают за решетку, судят, что произошло с врачом, шедшим домой с работы, мы побеседовали с Надеждой Петровской. Врач рассказывает, как 23 января не дошла до дома:
Я приняла последнего пациента в районе 17.00, оделась и вышла из медцентра. По дороге на остановку в телефоне общалась с товарищем. Краем глаза увидела, что на проезжей части, рядом с медцентром, стоят два автозака. Оттуда мне показали знаком, чтобы я не двигалась и подошли два представителя правоохранительных органов — с дубинкой, со щитами и в шлемах. Они сказала: «Отдайте телефон». Телефон я отдала. Но он был заблокирован. Они сказали разблокировать телефон. Я отказалась. Они потребовали проследовать в автозак. Я не сопротивлялась. Но меня все равно достаточно жестко взяли под руку, оставили синяк на предплечье…
Там была абсолютно пустынная улица. Я была абсолютно уверена, что за мной никакой вины нет, что меня сейчас отпустят. В итоге трое суток пришлось отбыть в тюрьме.
Надежда Петровская вспоминает, что в автозаке сидели двое или трое мужчин восточной внешности и примерно пятеро омоновцев:
Они требовали разблокировать мой телефон, обыскали мой рюкзак, заставляли расстегнуть пальто. На этом моменте я сказала, что ни отказываюсь выполнять требования властей, но допрашивать, осматривать меня может только женщина-милиционер. Они сказали: «Вы усугубляете свое положение, мы засвидетельствуем сопротивление при задержании».
В Беларуси достаточно широко применяется практика, когда граждан, задерживаемых милицией, обвиняют в «нецензурной брани» и это становится поводом для репрессий. Однако вот как, в свою очередь, общаются те, кто носит милицейскую форму. Свидетельствует Надежда Петровская:
Да, они обращались ко мне на «ты», и кричали, и угрожали: «Ты сядешь! Заплатишь штраф! Сядешь на сутки! И вообще, сделаем так, что ты пожалеешь, что родилась!» Такого рода были угрозы, сопровождаемые требованием разблокировать телефон. Это были омоновцы 23-25 лет, вели себя по-хамски, нагло, как «хозяева жизни». Я сказала, что я доктор, и вы не имеете права так со мной обращаться. На что было отвечено: «Ты задержанная, а не доктор». Требовали, чтобы я положила руки на колени, голову опустила. И все это было в агрессивном тоне.
По прибытии в РУВД на Надежду Петровскую оформили протокол, соедржание которого ее немало удивило:
В нем написано совершенно не то, что я рассказывала. Я написала, что с протоколом не согласна и прошу рассмотреть дополнительные свидетельства. Следователь сказал: «На вас заведено два протокола, еще один за сопротивление при задержании». Я была препровождена на Окрестина, где провела трое суток.
Надежда Петровская.
Окрестина — это печально известное в Минске место: Центр изоляции правонарушителей на 1-м переулке Окрестина, 36. Там содержат людей, выходящих на демонстрации против Лукашенко. Но прежде Надежда Петровская туда попала, на входе ее заставляли пройти «ритуал», который не предусмотрен никакими законами:
На входе в здание находится что-то типа проходного тамбура, и на полу лежал наш бело-червоно-белый флаг. Я была первая в колонне заключенных. Я флаг аккуратненько обошла, на что услышала рев встречающего представителя персонала: «Вернулась и пошла как следует!» Я вернулась снова обходя флаг. Он уже понял, что я не наступлю. Это был единственный момент, когда по отношению ко мне было применено физическое воздействие: т.е. меня взяли за пальто и тряханули, а потом меня просто протащили по этому флагу.
Бело-красно-белый флаг в 1991-1995 годах являлся Государственным флагом Республики Беларусь. С тех пор его используют противники Лукашенко. Сейчас власти Беларуси намерены запретить знамя, которое появилось в 1917 году, после Февральской революции в России, сперва среди военных — выходцев из Белоруссии, объединявшихся, чтобы защищать завоевания революции, свою страну в условиях Первой мировой войны и создавать собственную республику. Впрочем, дело не в истории, а в нынешних людях, которые являются гражданами одной страны. Но одни — «хозяева жизни», а другие «заключенные». О новых белорусских реалиях продолжает свой рассказ Надежда Петровская:
Нас было 13 человек на 6-местную камеру и три двухъярусных кровати: без матрацев голые доски. В камерах было очень холодно и круглосуточно горел свет. Засыпаешь и тут же просыпаешься, потому что очень холодно. Мы спали по двое человек, чтобы как-то согреться. Но все равно невозможно было согреться. Каждый раз кто-то спускался и возле батареи грелся. В последнюю ночь забрали ботинки. Я осталась в тонких носках. Чтобы согреться, нужно было оборачивать ноги туалетной бумагой и надевать носки. Такое состояние угрожает здоровью и жизни: свет не выключается, человек не спит, холод. Все вместе — это невыносимые условия.
Довольно странным, если не чудесным исключением во всей этой истории является то, что адвокат смогла доказать на суде, что Надежда Петровская ни в чем не виновата. Адвокат направила запросы в медцентр, где работает Петровская, чтобы там предоставили видео с камер наблюдения — чтобы восстановить подлинную хронологию и ход событий:
Были предоставлены все видеосъемки, на которых видно, когда я пришла на работу, когда я ушла с работы, как я вышла из медцентра. Потом адвокат еще нашла частное видео из телеграм-канала — момент моего задержания. Когда она предоставила эти данные, судья любезно согласился приобщить их к делу и сказал, что дело передается на доработку.
После того, что случилось, Надежда Петровская чувствует определенные психологические трудности, выходя на улицы родного города:
Конечно, какой-то психологический блок есть. Немного страшновато. Это требует от меня определенного напряжения.
Конечно, полагать, что кто-то извинится перед Надеждой Петровской, компенсирует ей моральные и материальные потери, не приходится. Тысячи людей в Беларуси пострадали от произвола, одним из примеров которого является случай Надежды Петровской.
К слову, Александр Лукашенко в январе на заседании правительства Беларуси, посвященном совершенствованию законодательства, заявил, что в стране нет политических заключенных, а только преступники. Между тем, белорусские правозащитники уже признали политзаключенными более 220 человек. Большинство из них — участники недавних акций протеста, приговоренные к лишению свободы.
Виктор Корбут