Прошло 30 лет со времен распада Социалистической Федеративной Республики Югославия. Первыми, 25 июня 1991 года, независимость от Югославии провозгласили Словения и Хорватия. Словения вот уже 17 лет является членом Европейского союза, Хорватия – восемь. В опубликованной в феврале 2018 года стратегии ЕС отмечалось, что Черногория наряду с Сербией являются фаворитами, которые могут быть «потенциально готовы» ко вступлению в ЕС в 2025 году. В прошлом году Совет ЕС согласовал решение о начале переговоров о членстве в Евросоюзе Республики Северная Македония. Что же касается Боснии и Герцеговины, то она подала заявку на вступление в ЕС в феврале 2016 года.
Вспоминая не так далекие советские годы, Югославия, по сравнению с другими странами социалистического лагеря, жила в настоящем капиталистическом изобилии. Однако в течение нескольких лет Балканы из стабильного и достаточно благополучного региона превратились в место ожесточенного столкновения еще недавно братских народов. Как разваливалось это многонациональное государство? Как республики бывшей Югославии пережили период трансформации? Об этом в эфире Русской службы Польского Радио рассказала профессор Магдалена Рексьць с факультета международных и политологических исследований Лодзинского университета.
- Начнем с распада Югославии, был ли возможен «бархатный развод»?
- Этот вопрос до сих пор задает себя множество экспертов. Тем временем Европейский союз предоставлял Югославии такую возможность. Она могла войти в состав Европейского союза, сохранив целостность. Это должна была остаться одна страна. Евросоюз боялся, что может произойти как раз-таки не «бархатный развод». Это предложение должно было предотвратить такую перспективу. Однако тогдашние политические элиты не были в этом заинтересованы. Тогда самым главным вопросом была независимость. Важную роль играли также личные политические амбиции определенных лидеров.
Я размышляю над тем, могла ли Югославия пойти по пути Чехословакии, где произошел мирный распад. Однако тогда снова выступили политики, которые реализовали свои собственные интересы в многонациональной стране. Здесь речь шла также о территориальных претензиях.
С начала 1980-х годов набирали силу националистические тенденции. Сербию чаще всех обвиняют во вспышке национализма. Мне кажется, что это преувеличение, потому что все эти националистические тенденции появлялись, крепли в одно и то же время. Сербский национализм не возник бы или не был бы таким сильным, если бы не националистические тенденции в соседних странах. В конце 1970-х годов многие люди опасались начала войны. Когда я разговаривала со знакомыми, которые жили на территории бывшей Югославии, то они вспоминали мрачную атмосферу 1980-х годов. Кроме того, есть феноменальная книга Дэвида Каплана [«Балканские призраки. Пронзительное путешествие сквозь историю», - прим.ред.], который в конце 1980-х годов был корреспондентом американского СМИ в Греции. Будучи корреспондентом, он поехал в тогдашнюю Югославию. Наблюдая за тамошними реалиями, он пришел к однозначному выводу, что в случае падения коммунистического режима, там начнется война.
- Как республики бывшей Югославии пережили период трансформации?
- Сложно подытожить эти 30 лет как единое целое. 1990-е годы – это период войны, если мы говорим о Хорватии или Боснии и Герцеговине. В Сербии тогда не шли боевые действия, но она тоже была втянута в это все, против нее были введены санкции. Жизнь в этих странах была очень тяжелой. Следующие два десятилетия – это совершенно другая реальность – наступают демократические изменения. Однако с начала XXI века масштаб проблем увеличивается. После 1995 года можно было надеяться на стабилизацию ситуации, но с 2010 года можно сказать, что она постоянно ухудшается.
- Какие проблемы до сих пор стоят перед этими странами?
– Проблем очень много. Это коррупция, проблема устойчивости демократических институтов, отсутствия уважения к демократии. Официально эти страны называются демократическими, но демократические процедуры постоянно нарушаются. Там полностью контролируются СМИ.
- Босния и Герцеговина, Хорватия, Черногория, Северная Македония, Сербия, Словения – государства-преемники Социалистической Федеративной Республики Югославия – сегодня более тесно связаны с НАТО и ЕС или все еще стремятся к России?
– Невозможно однозначно ответить на этот вопрос. Пророссийской страной является Сербия. Другие государства стремятся [Босния и Герцеговина, Сербия не являются членами Североатлантического альянса, - прим.ред.] или стремились ко вступлению в НАТО [Хорватия, Черногория, Северная Македония, Словения – члены НАТО, - прим.ред.]. В Черногории или Северной Македонии проблема заключалась в том, что часть политических элит хотела вступления в НАТО, а часть – нет.
- Давайте завершим все-таки на положительной ноте, какие перспективы у стран региона Западных Балкан?
- Наверняка, политически верно было бы сказать, что эти страны, кроме Словении и Хорватии, стремятся стать частью Европейского союза. Остальные стоят в очереди. К сожалению, выяснилось, что Евросоюз подводит. ЕС официально делает прекрасные заявления, но на практике это все выглядит совершенно иначе. Балканские лидеры прекрасно об этом знают. Они тоже официально заявляют о желании стать членами Евросоюза, но сами обращаются к другим игрокам, которые также заинтересованы Балканами. В случае Сербии – это Россия, или Турция, которая активизировалась в этом регионе, или арабские страны, а с недавнего времени – и Китай. Особенно во время пандемии китайское присутствие становится все более очевидным и привлекательным. Именно Китай стал той страной, которая быстрее всех и больше всех доставила туда вакцин.
Материал подготовила Дарья Юрьева