Хотя Холодная война закончилась 32 года назад, мир все также условно поделен на два полюса. Однако теперь западному миру, главным образом США, противостоит не только преемница СССР Россия, погрязшая в кровопролитной войне против Украины, а также Китай, который умело воспользовался отвлечением Москвы на войну. Таким образом, Пекин стремится расширить свое влияние не только в регионе, но и на других континентах, таких как Африка.
Важно отметить, что с начала полномасштабной российской агрессии в Украине, сотрудничество России и Китая только углубилось. КНР остается самым крупным торговым партнером РФ. Оборот между двумя странами к концу 2022 года превысил 190 миллиардов долларов, а в первом квартале текущего года достиг 52 миллиарда, что на четверть больше, чем показатель за январь – март 2021 года. Что касается сотрудничества с США, то Китай отнюдь от него не отрекается, как это делает Россия. Пекин напротив старается увеличивать торговлю с Вашингтоном, делая его от себя более зависимым.
Однако, пока Кремль занят войной против Украины, для Поднебесной это отличная возможность усилить свою позицию в странах Центральной Азии, некогда бывших республиками Советского Союза: в Казахстане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане. Какие цели преследует Пекин в этом регионе и что он может получить от сотрудничества с этими странами, эксперт из Центра восточных исследований Михал Богуш рассказал Русской службе Польского Радио.
С точки зрения Пекина, Центральная Азия представляет собой скорее вызов, чем большие возможности. На мой взгляд, это скорее регион, который вызывает у них беспокойство и требует стабилизации, чем сфера, полная потенциала. Они опасаются, что любые признаки беспорядков в регионе могут быстро перекинуться на Синьцзян, подвергая дестабилизации внутренние районы Китая. В экономическом плане этот регион не выглядит особенно значимым, несмотря на его очевидную важность. Несмотря на необходимость взаимодействия из-за границы, это не тот регион, который действительно нужен Пекину.
Если обратиться к статистике, то доля пяти центральноазиатских стран в торговле Китая с точки зрения Пекина практически ничтожна. Зато она имеет большое значение для Синьцзяна, о чем можно судить по показателям торговли этого региона. В целом, однако, Центральная Азия является для Пекина скорее обузой, чем ключевым вопросом. Пекин действует здесь в основном в экономической и политической сфере, поскольку не обладает военным потенциалом для стабилизации обстановки в регионе. Пекин действует таким образом в надежде избежать больших затрат в будущем. В результате они активно участвуют в этом регионе, но в первую очередь стремятся его стабилизировать.
Заинтересованность Китая в стабилизации центральноазиатского региона можно было бы легко объяснить в желании безопасной торговли Пекина с Западом с помощью «Нового шелкового пути». Однако эксперт отмечает, что такая концепция торговли не самая целесообразная:
Так называемый Новый шелковый путь в настоящее время является в основном пропагандистским названием различных проектов в рамках китайского экономического обмена с остальным миром. В основном это различного рода инвестиции, хотя зачастую не китайские, а проекты, реализуемые Пекином за счет китайских кредитов и других финансовых ресурсов.
Первоначально проект должен был быть ориентирован на Центральную Азию, отсюда и его название. Однако со временем он был распространен и на другие регионы мира, включая Южную Америку. Его целью является, прежде всего, увеличение китайских инвестиций в эти регионы с тем, чтобы способствовать их стабилизации как в экономическом, так и в политическом плане. Кроме того, она призвана стать своеобразным проводником китайской экспансии в направлении транспортных путей в Персидский залив или Европу.
Тем не менее следует учитывать, что сухопутный маршрут никогда, по крайней мере в ближайшем будущем, не заменит морские пути с точки зрения эффективности транспортировки больших объемов грузов. Он по-прежнему будет занимать лишь небольшое место в мировой торговле. Таким образом, Центральная Азия останется важным регионом с точки зрения безопасности Пекина, но она будет лишь небольшим элементом в глобальной экономической экспансии Китая.
Торговля — это, безусловно, основной инструмент «мягкой силы» КНР на увеличение зависимости от себя стран Запада. Однако что касается «жесткой силы», в т.ч. военного сотрудничества, то здесь, подчеркивает Михал Богуш, до 24 февраля 2022 года преимущество было на стороне России:
Военное сотрудничество базируется на трех основных направлениях. Первый — это продажа вооружений. В этом контексте государства Центральной Азии активно пытаются диверсифицировать свою зависимость от России, особенно сейчас, когда Россия в связи с войной в Украине вынуждена ограничить экспорт вооружений.
Вторая составляющая — это вопрос подготовки кадров. Подготовка кадров осуществляется китайцами на территории Центральной Азии или, возможно, внутри Китая. В основном это касается военных училищ. Конечно, традиционно основным местом подготовки офицерского корпуса в странах Центральной Азии является Москва, однако мы наблюдаем рост числа курсантов из региона, проходящих обучение в китайских военных академиях, где они изучают китайский язык и в дальнейшем могут работать в китайской армии.
Третий элемент — это различные виды так называемых миротворческих операций. Хотя официально эти операции называются миротворческими, на самом деле они направлены на подготовку к возможному подавлению беспорядков или проведению антитеррористических операций. Это относится как к ситуации в Афганистане, так и к внутренним проблемам в странах региона.
Итак, это три основные составляющие, и это сотрудничество будет углубляться, несмотря на то, что Пекин в обозримом будущем будет по-прежнему ограничен в возможности оказывать военное влияние в регионе в силу ограниченности и слабости Народно-освободительной армии Китая.
Однако Центральная Азия — это не единственный регион, где Китай видит для себя какую-то выгоду. Африканский континент становится для КНР все более привлекательным, тем более в контексте растущих там антизападных настроений. Михал Богуш:
Важно помнить, что в случае с Центральной Азией мы всегда держали в поле зрения Россию. Можно сказать, что Центральная Азия в какой-то момент превратилась в неформально китайско-российское совместное владение. С одной стороны, Москва «кнутом» обеспечивала безопасность и была инструментом принуждения или запугивания центральноазиатских государств, а с другой — Пекин соблазнял их «пряником».
В контексте Африки Китай не поддерживает такого рода партнерство с Россией. Россия пытается присутствовать на африканском континенте, но в гораздо меньшей степени, и, конечно, не в состоянии оказывать там услуги безопасности в тех масштабах, как это было в Центральной Азии, по крайней мере, до агрессии против Украины в прошлом году.
В случае с Африкой Пекину приходится больше стараться, добиваться расположения отдельных стран и, прежде всего, элит этих стран. Однако здесь он встречает большее сопротивление. Мы часто шутим, что многие люди, которые не до конца понимают суть вопроса или не имеют времени на его изучение, воспринимают Африку как однородную территорию. Некоторые даже думают, что это одна большая страна. Однако на самом деле Африка — это огромный и очень разнообразный континент. Это, к сожалению, не всегда видно на картах, которые часто содержат ошибки, связанные с изображением земного шара на плоскости. Стоит также отметить, что Китай не во всех африканских странах добивается одинаково хороших результатов.
Материал подготовил Владыслав Куропятнык