Попадалась ли ты сама на удочку дезинформации или пропаганды после 2014 года? Собиралась ли информацию публиковать или использовать у себя в эфире, а потом оказывалось что, на самом деле, все не так?
Пропаганда — это одно. Она больше действует на самих россиян. По-честному сказать, когда я почти четыре года работала в России, я каждый день смотрела по несколько часов российское телевидение. Я поняла, как это работает на себе. Если ты смотришь единственный источник информации, тебе показывают определенные мнения, определенную визию мира, ты начинаешь так думать, как они говорят. Только единственный выход — просто нужно смотреть другие источники, сравнивать, и тогда вырабатывать свое мнение. Кому это хочется делать? Мне кажется, что немногим.
На западные общества Россия работает больше дезинформацией, чем пропагандой. Например — Russia Today, сейчас RT. Я просто помню, когда все начиналось, все относились к этому небрежно. Даже я сама не смотрела на это как на угрозу в то время. В 2007-м, если я правильно помню, создали эту телекомпанию. Потом Джулиан Ассанж имел там свою программу. Мол, мы показываем другую точку зрения.
Но с другой стороны, я сама пересматривала эту Russia Today и смотрела на их темы, когда сама работала в России. Там много было таких тем про бабушек в деревнях, как они красят свои окна, про матрешки, много таких культурных тем, которые кажутся невредными. Но когда смотришь на это с сегодняшней точки зрения, с позиции того, что потом произошло, понимаешь: Россия сделала много усилий, чтобы ее любили на Западе.
Чтобы я опубликовала что-то, что оказалось дезинформацией, то нет. После 2014 года я была очень осторожной. Раньше я не была настолько осторожной, но дезинформации было настолько много, что у меня загоралась красная лампочка — надо проверить.
Один из таких громких случаев. У нас была летучка утренняя в редакции и появилась информация, что Елена Зеленская купила «Бугатти». Я не верю. Просто настолько они заботятся о своем пиаре. Я не верю, что такая информация может появиться сама по себе. Потом, конечно, оказалось, что это — фальшивка. Эта информация появилась на каком-то французском странном сайте за российские деньги.
Дезинформация нацелена на темы, которые разделяют общество. Поляки, когда видят дорогие машины на украинских номерах, то у них странные чувства появляются. Цель — чтобы этих чувств было больше, чтобы их еще раздразнить. Я, когда в университете со студентами встречаюсь, всегда показываю примеры: если у вас есть хоть малюсенький вопросик, что что-то странное, то надо проверить, другого выхода нет.
Я не опубликовала ничего, что оказалось потом неправдой, но я не осуждаю тех, кто опубликовал, потому что очень трудно это все разбирать.
Экс-корреспондент TVP в России Арлета Бойке в студии Польского радио на русском Фото: Юлия Алексеева
Как изменилась российская информационная машина, если сравнивать, например, с 2014-м? Во что она превратилась как инструмент Кремля?
Это — инструмент, чтобы общества разных стран не доверяли государственным институтам. Если люди устанут от того, что надо все проверять, то они уже не будут верить ни во что, перестанут быть активным обществом. Это будет в пользу России, чтобы общества не были активными.
Это — одно, а второе, и это очень заметно в Польше и в Словакии. Когда мы видели, что было с Робертом Фицо, когда просто в него стреляли. Мы видим и в Америке, и во Франции, что одна из главных целей этой российской дезинформации — разделять общество.
Они берут темы — ковид, вакцинация, польско-белорусская граница. Просто делают все, чтобы люди внутри стран между собой боролись, чтобы мы не были едиными, чтобы мы боролись внутри наших обществ. В это вложено очень много денег.
Я помню доклад польского аналитического института. Уже десять лет назад они говорили, что нет другой страны в мире такой как Россия, чтобы столько много денег тратили именно на дезинформацию в других государствах.
Ты уже вспомнила о темах, которые разъединяют. В одном из польських журналов появилась на обложке тема об «украинизации» Польши. Эту тему Россия тоже использует, чтобы разъединять?
Я приведу пример. Раньше был «Спутник» — та же Russia Today, те же самые деньги, тот же самый адрес в Москве. Это были сайты на разных языках, сделанные россиянами. И «Спутник» польський в 2014-м, когда уже много украинцев приехало в Польшу, когда война началась на Донбассе, писал, что приезжают украинцы, забирают у поляков работу, ведут себя неадекватно, криминалитет, и разные плохие вещи делают.
На украинском «Спутнике» писали, что украинцы едут в Польшу, поляки их используют, что не выплачивают деньги, забирают документы. То есть, много такой работы, чтобы разделять, и даже не на политическом уровне, а на человеческом. Чтобы нас разделять — поляков, украинцев, чтобы мы считали друг друга врагами.
«Украинизация» Польши — тот же самый пример. Это должно работать на подсознание, чтобы поляки якобы стали защищаться от украинцев. Это сознательно делается за счет российских государственных денег и денег олигархов.
Полностью разговор с Арлетой Бойке можно послушать в прикрепленном файле, а также на YouTube-канале Польское радио на русском
Лариса Задорожная