ЦАХАЛ публикует у себя в социальных сетях информацию о том, что они уничтожили всю верхушку Хезболлы, но она же от этого не перестанет существовать, она продолжает существовать как политическая сила и сейчас уже есть тот, кто теоретически может занять место Насраллы. Как думаете, а зачем тогда всё это?
Давид Шарп: Во-первых, не совсем всех, их стоит различать, где военная верхушка и политическая, которая имеет прямое отношение к военным вопросам в плане принятия решений и стратегии, но она всё-таки не совсем военная.
Так вот военная, в самом деле уничтожена огромная часть, например, топ-тройка высших командиров Хезболлы, они все уничтожены, военные, чисто военные. Например, если мы говорим о южном фронте Хезболлы, то командующий из этой топ-тройки уничтожен вместе с Насраллой в бункере, а командование делится на три территориальных командования, естественно, вот два из трёх уничтожены. Но есть ещё фигуры, есть заместители, есть кто уже был назначен вместо, вместо убитых давно есть другие фигуры.
Поэтому они очень ослаблены с точки зрения принятия решений и хаоса, который воцарился в заметной степени, но не полной. Но, конечно же, это очень серьёзная структура и говорить о полном уничтожении, а это 40-50 тысяч боевиков первой линии, это арсеналы огромные, кстати, попутно уничтожены десятки процентов составляющих этих арсеналов, то есть она тоже очень сильно ослаблена в этом плане. Например, через два часа после ликвидации Хасана Насраллы со всем штабом, кстати, с ним же был иранский генерал, командующий операциями Корпуса Стражей Исламской Революции в Сирии и Ливане.
Так вот, после этого было предупреждение жителям шести домов, что на подземных стоянках их домов хранятся противокорабельные ракеты. И вот этих жителей предупредили, несмотря на то, что они являются законными целями, эти дома. Причём жители об этом, скорее всего, знают, что там не хранятся фломастеры или запчасти для автомобилей. Это речь идёт об эпицентре сторонников Хезболлы в этом районе, там все так или иначе на Хезболлу завязаны. Так вот, их предупредили, понимая, что вывезти всё равно не успеют, и поэтому лучше избежать жертв. Уничтожено очень много разноплановых возможностейХезболлы в последние дни, начиная с 17 числа. Это работает на ослабление, реальное ослабление организации на случай и масштабного сухопутной операции, и бестаковой. Кроме того, это возвращает Израилю фактор устрашения.
Очень важно понимать, что Хезболла решилась напасть на Израиль в октябре прошлого года, потому что считала, справедливо довольно таки, что Израиль больше всего не хочет с ней идти на большое столкновение, с Хезболлой, потому что это для Израиля чревато проблемами. Израиль, к сожалению, допустил на протяжении долгих лет, начиная с 2015 года, колоссальную ошибку, я бы назвал это даже провалом, утрачивая раз за разом фактор сдерживания в отношении Хезболлы, что позволило им считать, мы можем навязывать любые правила, действовать ну может быть в некоторых рамках, но делать что хотим. Мы, собственно, это что хотим в рамках продолжалось до недавнего момента, пока в Израиле наконец-то не решили, что так дальше не может продолжаться.
Какое развитие событий дальше? И будет ли Иран поддерживать Хезболлу, может быть, снабжать оружием, плюс, Хамас на юге, и Израилю нужно будет вести фактически войну на два, а то и на три фронта?
Давид Шарп: Израиль, если подходить формально, Израиль в той или иной степени ведёт войну на семь фронтов. У нас есть Ливан, есть Сирия, где бьют по про-иранским силам в Сирии, откуда происходят обстрелы периодически, где режим Асада враждебный, есть то, что называется западный берег реки Иордан, где происходит серьёзная полицейская антитеррористическая операция с силами иногда до дивизии в разных местах и уничтожено более 600 террористов за время войны, есть потери, есть Газа, вот вам четвёртый фронт, есть про-иранские силы в Ираке, которые обстреливают нас регулярно, беспилотники прилетают, иногда ракеты, хуситы, буквально пару часов назад баллистическая ракета средней дальности во время моего интервью прилетела, пришлось уходить в убежище, была сбита, впрочем; иранцы сами, которые 14 апреля нанесли удар по Израилю сотнями ракет, то есть вот вам семь примерно фронтов в той или иной степени активности.
Касательно Газы, если серьёзнее, то в Газе Израиль решил основные общевойсковые операции, общевойсковые задачи в Газе решены, поэтому сегодня там есть что делать и есть разного рода моменты, но сегодня в Газе задействован минимум сил с начала сухопутной операции, контролируются определённые коридоры, делаются небольшие рейды, но да, из-за того, что израильские сухопутные силы десятки лет, из-за неправильных решений нашего военного руководства и министерства обороны сокращались в угоду ВВС, разведке и так далее, и вообще, пониманию того, что больших войн нет, сегодня в Израиле не так много сухопутных сил, и одновременно вести масштабные наступательные действия в Газе и в Ливане с сухопутными силами проблематично, но в Газе уже большая часть работы в этом плане сделана, поэтому сегодня сил для возможного сухопутного наступления в Ливане, их достаточно, ВВС же они гибкие, они могут через 15 минут нанести удар в Газе, через X минут быть уже над Ливаном, здесь проблем нет.
Вариант возможный в Ливане следующий, декларируется официально возможность дипломатического урегулирования по результатам мощного нажима на Хезболлу, дипломатическое урегулирование, как мне видится, устраивающее, реальное, крайне труднодостижимо, то есть это должно быть такое урегулирование, когда угрозы северным израильским населённым пунктом отсутствуют, то есть некая демилитаризация приграничья с Ливаном, очень глубокая, и которая, что очень важно, контролируется. Как мы помним, что такое Будапештский меморандум, когда есть хорошее намерение и прописаны интересные вещи, но вдруг, когда приходит час Х, оказывается, что никто его не соблюдает и нет механизма его соблюдения. В Израиле есть такая же похожая резолюция 1701 ООН, касательно Южного Ливана от 2006 года. В ней, много хорошего, проблема в том, что нет механизма реализации и нет контроля. Если не будет договор с механизмом реализации и контролем, этот договор не стоит бумажки, на которые он записан.
Алексей Бурлаков