В Брюсселе завершились пятидневные переговоры лидеров ЕС по бюджету и Фонду реконструкции. По словам премьер-министра Матеуша Моравецкого, который представлял Польшу, этот саммит завершился успехом, в частности, если говорить о привязке выплаты средств ЕС к соблюдению верховенства права, против которой выступали власти в Варшаве. В эфире Польского Радио ситуацию комментировал политолог Казимеж Кик из Университета Яна Кохановского в Кельце.
В «Гражданской платформе» уже заявили, что в Брюсселе все прошло не так гладко, как об этом объявил Моравецкий, и что встреча якобы прошла на поводу некоего большинства в Европейском совете. Кто, по-вашему, прав, и как вы оцениваете завершившиеся переговоры?
Достигнутое соглашение является компромиссом. В достижении компромиссного соглашения все в какой-то степени правы, поскольку все в какой-то мере должны были пойти на уступки. Это должны были сделать и так называемые бережливые страны, и те, которые занимают критическую в отношении Польши позицию. В этом контексте стоит напомнить об основе такой позиции. Во главе стран, критикующих Польшу, стоят партии, которые составляют антипопулистское большинство в Европейском парламенте. Таким образом в ходе саммита ЕС мы стали свидетелями того, что происходит в Европейском парламенте, с той разницей, что в Европейском совете ситуация выглядит совсем по-другому, поскольку в ЕП у этих стран абсолютное большинство, то есть решающий голос, тогда как в Европейском совете обязывает принцип единогласия. В данной ситуации столкнулись два механизма, тогда как по середине оказалось соглашение.
Детали этого соглашения уже вскоре будут проанализированы. Уже к этому времени, однако, можно сделать вывод, что тезис об изолированной позиции Польши в ЕС теряет всякие предпосылки. Мало того, что Польша активно сотрудничала с Вышеградской группой и не только, так она еще и выступила медиатором между странами, разделенными разногласиями в вопросе распределения средств в рамках Фонда реконструкции. Речь идет о так называемом «бережливом севере» и странах, наиболее пострадавших от пандемии.
На довольно заметную роль и значение Польши в переговорах на саммите ЕС повлияли три фактора. Первый из них – в ЕС в настоящее время председательствует Германия. Независимо от того, кто находится у власти в Польше, польская экономика имеет ключевое значение для этой страны. Польша также играет важную роль в европейской интеграции – для ЕС очень важно расширение влияния в восточном направлении, и в этом плане Польша – имеет решающее значение. Вторым фактором, который повлиял на роль Польши в завершившемся саммите ЕС, является сотрудничество в рамках Веймарского треугольника и – особенно – Вышеградской группы, которая под польско-венгерским руководством действовала как единое целое. Остальным участникам саммита было сложно не принимать во внимание единое мнение сразу четырех государств Центральной и Восточной Европы. Третьим же фактором является заметное доминирование на саммите лидеров Франции и Германии, в интересах которых чтобы ЕС вышел из сложившегося кризиса укрепленным, а не наоборот – ослабленным. Три эти фактора повлияли на, может быть не успешный – это слишком громко сказано, но благоприятный исход завершившегося в Брюсселе саммита.
Позвольте мы перейдем ко внутренней политике. Как вы относитесь к идее Рафала Тшасковского создать гражданское движение наподобие «Солидарности»? Будет ли эта «новая солидарность» функционировать вместо «Гражданской платформы» или наравне с ней?
Думаю, сама формулировка – «новая солидарность» – здесь очень кстати, поскольку эта идея – это что-то совсем новое. У нее нет ничего общего со старой «Солидарностью» 1980 года. Тогдашняя, первая «Солидарность», была солидарностью трудящихся, то есть в значительной степени представителей рабочего класса, рабочих фабрик, заводов и шахт. Новая же солидарность – это не что иное как солидарность элит, в определенном смысле либеральных элит. Таким образом, это отрицание того, чем была первая «Солидарность».
Некоторые комментаторы называют идею Рафала Тшасковского очередным «Комитетом защиты демократии», который был создан после выборов в 2015 году.
В каком-то смысле это он и есть. Как известно, играется теми картами, которые есть на руках, и мне понятен подход оппозиции, которая пытается создавать своего рода виртуальную реальность, вместо фактической.
PR1/aj