Россия усиливает атаки на Украину. Начинает призыв в российскую армию, которую многие эксперты называют «скрытой мобилизацией». Москва тянет время с переговорами об окончании войны. К чему стремится Кремль? Как изменились его цели за три года полномасштабного вторжения в Украину? Об этом Польское радио на русском поговорило с Юстиной Прус, руководителем международного отдела Польского агентства печати PAP.
Нам очень сложно сегодня оценивать то, что происходит с Россией, даже если брать российскую официальную статистику. Из нее постепенно каждый промежуток времени удаляется, засекречивается какая-то очередная информация.
Россия эту войну не называет открыто войной, правда, в последнее время это немного меняется. Даже на официальном уровне. Но, все равно, это по-прежнему специальная военная операция. Несмотря на это, Кремлю не удалось, как хотелось российским властям, тему скрыть от общества. Им хотелось отделить общество от этой войны. Но война пришла в Россию.
Она по-разному туда приходит, в том числе, и в милитарном смысле. На части территории России идут боевые действия, там летают дроны, туда наносятся удары. Конечно, несравнимо с тем, что происходит в Украине уже три года, да и все десять лет. Я думаю, что россияне уже не могут говорить, что они ничего не знают про войну или война их не касается.
Война фактически пришла в их дом. Целые потоки гробов идут в Россию. А это отрезвляет россиян? У них открываются глаза на происходящее?
Мне кажется, что это — очень сложный психологический процесс. У кого-то, наверное, открываются. Но нужно тоже понимать другое. Я наблюдала за тем, как ведут себя люди, которые живут в той или иной степени авторитарном обществе. Я работала почти восемь лет в Беларуси.
Мне кажется, эти механизмы — общие. Плюс мы имеем большой опыт исторический. Мы знаем, как Польша корда-то была недемократической страной, по факту являлась контролируемой другой страной.
Видели Советский Союз. И мне кажется, что в ситуации, когда люди имеют ограниченную возможность или просто ее не имеют, влиять на что-то, они сами для себя создают некий механизм защиты. Частью этого механизма является попытка сделать вид, что какие-то вещи мы не видим.
Какая-то адаптация, которая сводится к тому, что ты просто начинаешь мириться с происходящим и даже в каком-то смысле поддерживать. В том смысле, что сам перед собой ты просто себе объясняешь: у меня же есть дети, я сейчас не могу, у нас школа заканчивается, там последний курс или что-то. Работа, какие-то кредиты, ипотека. Поэтому тебе нужно построить себе картину, которая объясняет, почему ты здесь.
Постепенно, особенно если ограниченная информация, если все время, а это, конечно же, происходит — из телевизора, отовсюду, из холодильника, из интернета льется пропаганда — начинают мириться или соглашаться с тем, что происходит.
Как этот информационный вакуум работает, особенно видно по интервью тех, кто находится в плену у ВСУ. Когда их спрашивают, почему оказались в Украине, они говорят: «Ну, это же Украина напала на Россию». То есть, это работает. Если же говорить о переговорах, которые сейчас проходят между США, Украиной, Россией и Европой, можно ли надеяться на прекращение войны, или это — иллюзия?
Нужно руководствоваться принципом — не слушай слова, а смотри на дела: что кто делает. Конечно, пока мы особо результатов этих переговоров не видим.
Как мне кажется, в этой ситуации США взяли на себя роль лидера этих переговоров. Сложно не иметь ощущения, что Украина находится под давлением как с одной, так и с другой стороны. И в этой ситуации делает все возможное, чтобы защищать свои интересы.
Трамп, имея двух партнеров в этих переговорах, выбрал путь — давление на того, кто слабее. Но посмотрим, что из этого получится.
Конечно, попытки надавить или чего-то добиться от России, по крайней мере, на уровне нарратива мы слышим. Мы не знаем, существуют ли они на самом деле. Если наблюдать, как за стилем переговоров американской, так и российской стороны.
Относительно российской стороны мы видим то, что видим всегда. Они очень мало говорят. Явно Путин работает, как всегда, по какому-то своему намеченному плану. У них планы всегда есть, потому что это страна, которая очень любит планировать. Это просто менталитет государственного построения.
С другой стороны, мы видим что-то противоположное. Американская сторона говорит больше, чем российская. Мы тоже имеем ощущение, что там нет плана долгосрочного.
Есть люди — комментаторы или «надеяторы», я их так называю. Это те, кто надеется, что у Дональда Трампа, президента США, его администрации, есть какой-то долгосрочный, хитрый план, который очень глубоко скрыт. И там есть какой-то расчет, что действия, которые выглядят во многом как уступки России имеют какой-то глубокий смысл. И вот как там все повернется, так сразу же Россия на все согласится.
Я думаю, что это — маловероятно. Что мы можем видеть, и что мы оцениваем. Путин сейчас в выигрыше в том смысле, что ему не нужно ничего делать. Вы заметьте, что он говорит очень мало, он практически не комментирует тему. Не нужно это делать, потому что информационный шум все время создают другие. И он просто ждет.
Плюс происходит столько вещей, в том числе, и на других фронтах — геополитическом, экономическом, международной торговли, международных отношений. Это банальная фраза, что в Кремле открывают шампанское. Мне кажется, что там просто бесконечно какая-то сейчас вечеринка, потому что небольшой ценой они получают хаос.
Это выигрыш, потому что с хаосом намного проще работать, если ты такая страна как Россия. Если ты — демократическая страна, то любишь предсказуемость и правила. Кремлю выгоднее, чтобы вне России был хаос.
Аудиоверсию интервью можна послушать в прикрепленном файле
Лариса Задорожная