История - это не только важные события и выдающиеся личности. Это также корни каждого человека. Заинтересованность историей собственной семьи раскрывает факты истории и культуры страны, народа. О генеалогических исследованиях мы беседуем Гжегожем Билосом (Grzegorz Biłos) - генеалогом, историком семьи, президентом правления Общества «Польские профессиональные генеалоги», основателем и главой фирмы Genus Meum.
- Итак, судя по информации на сайте Genus Meum, поиск предков - работа и увлечение одновременно?
Гжегож Билос: Ситуация очень интересная, потому что, на самом деле, у истоков было именно увлечение. Сначала появилось желание найти собственные корни, самого себя в своих предках. Мы говорим о том, что можно назвать самоидентификацией. И лишь потом пришла идея на занятие этим профессионально. Так что можно сказать, что это работа, бизнес, родившийся из увлечения.
- А как Вы оцениваете уровень интереса поляков к своему генелогическому древу?
Гжегож Билос: Это, как говорится по-польски, «тема-река», то есть, такая, о которой можно говорить очень долго. И мне кажется, что стоит несколько оглянуться назад. Поскольку то, что мы видим в последние 15-20 лет - это настоящий взрыв заинтересованности собственным прошлым. При этом надо помнить, что на протяжении целых десятилетий интересоваться такими вещами не считалось хорошим тоном, чтобы вдруг не оказалось, что предки происходили из высших слоев. Думаю, предыдущая система подавила в поляках, образно говоря, «рытье» в истории семьи, так как это не приветствовалось тогдашней властью, даже было небезопасным. А после перемен в Польше в 90-х годах, вначале произошло то, что большинство людей, которые искали свои корни, как раз надеялось на то, что найдет в своей родословной какую-то известную личность, так сказать, «голубую кровь». Но в последние годы, и это очень интересное явление, для всё большего количества людей, принадлежность предков к тому или иному сословию не имеет никакого значения. Потому что люди ищут что-то иное в прошлом. Мне кажется, что этим «чем-то» и является наша самоиндетификация.
- Наверное, работа генеалога немного похожа на работу следователя. Поиск следов, часто разбросанных по разным местам и даже странам, раскрытие тайн... Какими способностями должен обладать специалист-генеалог?
Гжегож Билос: Основной работой, если говорить о работе с документами, поскольку мы работаем, в основном, с документацией, является знание языков. Речь идет не столько о беглом владении инстранными языками в речи, сколько в письме. Генеалогическая документация, с которой мы встречаемся, как правило, в случае нашей страны составлена на четырех основных языках: польский, зачастую в версии старопольской; языки захватчиков Польши - русский и немецкий; что интересно - также латынь, хотя не всегда. На польских территориях, находившихся под разделом Австрии, латынь использовалась практически до конца разделов хотя бы при составлении метрик. А в одном из наших недавних проектов мы имели дело с французским языком, на котором была составлена документация нашего клиента. Так что мы вышли за своего рода привычную схему, и документы, датированные началом XIX века переводили с французского. Так что, повторю, языки - это основное. Также фундаментом генеалогии является знание истории, которое позволяет нам лучше увидеть перспективу в поисках. Не без причины генеалогию называют вспомогательной наукой именно истории. К этому добавляется обязательное знакомство с законодательными системами. Это очень важно, можно сказать, что во многих случаях - ключ к успеху. Ситуация здесь весьма сложная, ведь польские территории за более, чем 100 лет разделов, функционировали в трех, а если упереться, то и в четырех правовых системах. Подробное знакомство с ними очень облегчает нашу работу, позволяет быстрее проходить через очередные этапы поисков. Ну, и чрезвычайно существенный аспект - знакомство со средой, с окружением. В немецких исследованиях XIX века функционирует такое понятие генеалогическое как «позиция в жизни». Генеалогия тоже должна иметь свою позицию в жизни, потому что без этого наши предки останутся лишь именами, фамилиями и колонкой дат: родился, женился, умер. А в генеалогии речь идет о том, чтобы открывать, как эти люди жили. Это намного важнее надписей на могильных плитах.
- А как выглядит такой процесс поиска корней?
Гжегож Билос: Каждый раз это выглядит иначе, поскольку клиенты, которые к нам приходят и пишут, имеют разную степень знаний о своих семьях. Порой мы получаем сведения только о дедушках, остальнае документы надо искать в ЗАГСах, получив на это доверенность от заказчика. Но есть и такие, которые восстановили свое генералогическое древо 150-200 летней давности, но натолкнулись на стену и не могут продвинуться дальше. Для ускорения нашей работы важно дойти хотя бы начала ХХ века, поскольку тогда определенные ограничения правового характера нас не касаются, и мы можем сосредоточиться исключительно на архивах. Бывает, люди приходят к нам с пожеланиями, например, отыскать прадедушку-шляхтича. Но сейчас это происходит, как я уже говорил, всё реже. Зачастую в таких случаях, даже при наличии каких-то подтверждений, оказывается, что это не совсем так. Правда выходит в документах, и ищущих свои корни ожидает много сюрпризов. В нашей практике бывало так, что семья одного вероисповедания не знала, что два-три поколения назад была другого вероисповедания.
- А что бы Вы назвали самыми большими вызовами в вашей практике?
Гжегож Билос: Для нас всегда большим вызовом являются еврейские генеалогические корни. Потому что, с исторической точки зрения, это была группа весьма разнородная, постоянно перемещавшаяся, в случае которой трудно найти документы, на что имела непосредственное влияние истории и драматическая судьба этого народа. Поэтому когда дело касается еврейских корней, мы никогда не знаем наверняка, закончится ли работа успехом, удастся ли нам их восстановить. Иногда это напоминает поиск иголки в стоге сена. Однажды было так, что мы начали исследование в отношении владельца книжного магазина, после чего вдруг оказывалось, из случайных документов, что он происходит из ветохозаветной семьи, хотя все его ближайшие родственники были католиками. Отсюда мы могли пойти дальше, и выяснилось, что, однако, отец, дед и прадед принадлежали к религии Моисея.
Автор передачи: Ирина Завиша