Инструментализация памяти о советских репрессиях

На фоне демонтажа независимых гуманитарных институтов память о советских репрессиях превращается в инструмент политической манипуляции. После ликвидации «Мемориала» исследователям нужни новые академические площадки для свободной дискуссии о тоталитарном прошлом, - говорила доктор Зузанна Богумил из Института этнологии, антропологии и культурологии Варшавского университета. Профессор Виолета Даволиуте из Литовского института истории рассказала о естественном течении исторической памяти и необходимости исторического плюрализма.

Ілюстративне фото

pixabay.com/CC0 Public Domain

Помним так называемые празднования 9 мая в России, когда из нафталиновых сундуков достается бесчисленное множество фантастических персонажей — якобы героев Великой Отечественной войны — с неисчислимым количеством орденов и медалей. Эти персонажи идут по школам и другим «богоугодным» заведениям рассказывать истории о невообразимых подвигах и великой победе. А кому не достался такой персонаж, тот всегда может воспользоваться доской на палке с изображением героя и угрожающе махать ею в сторону «подлого Запада» — на Берлин, на Вашингтон, «можем повторить», мол.

Что общего имеет этот кукольный перформанс с историей? Или с воспоминаниями? Или с памятью?
Ответ очевиден. По сути, его цель — собираться в толпу и оттуда грозить — даже не важно, кому: шведу, поляку или всему «коллективному Западу», такому же вымышленному персонажу из русскомирских сказок. Вепонизация воспоминаний — превращение памяти в оружие, идеологическое, которое легко конвертируется в диверсионные действия. Да и просто в обычную войну — помним, как Путин устраивал целые псевдоисторические спектакли, чтобы оправдать убийство украинцев.

В условиях современной России, и не только России, превратить в такую «палку-угрожалку» можно даже воспоминания о массовых убийствах собственных граждан. Независимо ни от истории, ни от реальности.
Особенно удобно это делать, когда перед этим уничтожена гуманитарная наука, а особенно такая независимая, как «Мемориал».

Когда 7 октября 2022 года Нобелевский комитет присудил Международному историко-просветительскому, правозащитному и благотворительному обществу «Мемориал» Нобелевскую премию мира, то по законам Российской Федерации организация как юридическое лицо уже больше года не существовала — ни как «Международный Мемориал», ни как Правозащитный центр «Мемориал». Более того, она была объявлена в России иностранным агентом.

Доктор Зузанна Богумил из Института этнологии, антропологии и культурологии Варшавского университета заметила в разговоре с Польским радио для заграницы, что Международный Мемориал ранее организовывал конференции, на которых встречались исследователи советских репрессий. Но в последние годы такого пространства для обмена информацией, исследовательским опытом и идеями ощутимо не хватало. И это в то время, когда информация о советских репрессиях — а по сути и память о них — переживает такие же метаморфозы, как и другая историческая информация в условиях полномасштабной войны России против Украины. А особенно в условиях информационной войны, которую Россия ведет вместе с Китаем и Ираном против стран Запада.

И вот такой возможностью для общения исследователей стала международная конференция «Мобилизация и вепонизация воспоминаний о советских репрессиях», которая недавно состоялась в Варшавском университете.
Доктор Зузанна Богумил отметила, что конференция была инициирована в значительной степени необходимостью восстановления места, вокруг которого могли бы собираться исследователи советских репрессий:

Думаю, это тот момент, когда мы должны над этим поразмышлять.

Во-первых, потому что геополитическая ситуация меняется. С момента полномасштабного вторжения России в Украину мы наблюдаем возвращение памяти о репрессиях в очень необычных контекстах, которые мы увидим в следующих презентациях и показах фильмов.
Кроме того, закрытие Мемориала, который до сих пор, как я уже говорила, был местом, вокруг которого мы, как исследователи, всегда вращались, — такого учреждения просто не существует.
И что меня интересует как исследовательницу, которая работает над этой темой более 20 лет, — это то, что не было создано никаких академических центров исследования советских репрессий, таких, какие были созданы для исследования Холокоста.

Доктор Богумил подчеркнула необходимость именно академической дискуссии, свободной от давления государственной политики — свободной от инструментализации:

Меня больше интересует академический разговор, то есть дискуссия, а не институты национальной памяти, которые имеют определённое видение прошлого, навязанное государствами, и которые формируют его соответственно.

Меня интересуют надежные сравнительные исследования, стремление быть объективными. Стремление — потому что, как антрополог, я знаю, что полностью объективным быть невозможно. Поэтому поиск научной рефлексии по этому поводу — преимущественно в университетах.

Исследовательница памяти, профессор Виолета Даволиуте из Литовского института истории рассказала Польскому радио для заграницы о естественном течении исторической памяти и исторического сознания:

Я сосредотачиваюсь на том, как литовцы примирились с памятью о советских репрессиях, и отмечаю, что это действительно сложный процесс. Прежде всего, память никогда не бывает статической. Она постоянно меняется, включается и адаптируется к геополитическим вызовам и другим обстоятельствам.

Я разделила своеобразное примирение Литвы с прошлым на три периода.

Профессор описывает эти периоды:

1. 1987–1995 годы — возвращение национальной истории, «национализация памяти». Здесь восстанавливались темы, о которых в СССР запрещалось говорить: депортации, репрессии в отношении антисоветского движения сопротивления и т. д.
   Этот процесс шел «снизу» и стал частью культурного движения, которое превратилось в политическое движение за независимость.

2. С 1995 года — этап европейской интеграции и плюрализации памяти. Литовское общество стало осмысливать себя не только как жертву советского режима, но и как участника более широкого исторического контекста, включая темы Холокоста, судьбы других этнических меньшинств и различные сложные стороны прошлого.

3. С 2008 года, с агрессии России в Грузии, а затем в 2014 году в Крыму, и особенно с 2022 года, с полномасштабным вторжением в Украину, начинается период «инвазивной секьюритизации».
   Литва, как и другие страны Балтии, остро ощущает угрозу, и это влияет на работу с прошлым. Память об антисоветском сопротивлении становится более заметной в памятниках и культурных практиках.

Профессор подчеркнула, что даже в условиях страха перед войной важно сохранять плюрализм исторической памяти:

Очень важно не забывать о таком плюрализме памяти — и это вызов. Как сохранить его во время войны, когда война фактически у дверей?

Как сохранить демократические ценности и одновременно противостоять дезинформации, манипуляциям историей, исторической лжи?
Думаю, большой потенциал — в локальной памяти разных групп, этнических меньшинств, местных сообществ. Можно начинать с построения этих локальных мостов — в селах, небольших городах, в конкретных местностях.

Акцент на локальной памяти и академические традиции, свободные от какого-либо идеологического давления, а может быть, просто честный разговор с родными — может, стоит следовать такими путями естественной жизни памяти?

ПРдЗ