Югася Каляда: Захвативший власть добровольно ее не отдает

Известная белорусская писательница и юрист объясняет, почему в Беларуси не работает закон и нарушаются права человека.

Югася Каляда в студии Польского радио.

Viktar Korbut

В Беларуси давно не действует закон. Сам диктатор Александр Лукашенко в 2020 году в Генпрокуратуре страны сказал: «Вы знаете, там иногда не до законов». О чем можно в таком случае говорить и договариваться с режимом, который даже написанные в его ведомствах законы поворачивает как дышло в конской упряже? О каких правах человека может идти речь?

При режиме Лукашенко уже не раз менялась Конституция и фальсифицировались выборы. По инициативе самого диктатора и в угоду ему. Это и неудивительно. Ведь режим Лукашенко в Беларуси ведет свои истоки от коммунистического режима времен СССР, где компартия от имени народа вершила его судьбы — вплоть до расстрелов...

Лукашенко, как и его советские предшественники, исповедует идеологию союза с Россией, проводит политику русификации. Не все белорусы согласны с этой политикой. Но им закрывают рот. Садят за решетку. Сидит за решеткой и белорус польского происхождения Анджей Почобут. Есть и те, кто погиб от репрессий... Но не все белорусы молчат.

По состоянию на ноябрь 2025 года правозащитные организации сообщают о более чем 1200 политических заключенных в Беларуси. Это те, кто не согласен с политикой Александра Лукашенко. Причем некоторые из брошенных за решетку даже не выходили протестовать на улицы: кто-то написал комментарий в сети, кто-то пожертвовал деньги на общественную инициативу.

Постоянно обновляемый список политических заключенных доступен на сайте белорусского правозащитного центра «Весна».

С сентября 2025 года режим Лукашенко постепенно освобождает политзаключенных — этому содействуют США, ведущие свою, особую политику по отношению как к минскому, так и к московскому режиму. Но в то же время режим Лукашенко бросает за решетку новых жертв. Например, тех, кто попадается во время мониторинга интернета — за комментарии неугодные власти. Также лишаются свободы белорусы возвращающиеся домой из Польши или Литвы: на границе этих стран с Беларусью их досматривают сотрудники спецслужб, анализируют содержание мобильных телефонов — и арестовывают даже за один снимок с акции протеста, даже если та была много лет назад. Или за белорусскую национальную символику, которая отличается от государственной.  

О проблемах Беларуси и белорусов — беседа с Югасей Калядой, белорусской писательницей, юристом, живущей и работающей в Вильнюсе. Она — известная писательница, в том числе в Польше. В 2005 году в переводе на польский вышла ее первая книга — Traktor albo błąd w sztuce (в оригинале «Invicta, або Галоўная памылка Афанасія»; переиздана в Кракове в 2025 году), а в ноябре 2025 году в Гданьске ее вторая книга «Перамена месцаў» (издана в Вильнюсе в 2024 году) удостоилась второго места на вручении белорусской Литературной премии имени Ежи Гедройця. Тема ее произведений — социальные и политические проблемы белорусского общества.

Югася Каляда в студии Польского радио на русском отвечает на вопросы:

почему в Беларуси не соблюдается закон?

на чем зиждится демократия?

как Беларуси прийти к демократии?

могут ли демократические реформы начаться внутри правящего режима?

стоит ли ожидать от захватившего власть диктатора возврата ее народу?

почему постоянная политическая борьба — это благо для государства и общества?

какова роль силовых структур в сохранении демократии и захвате власти диктатором?

когда белорусы впервые массово выступили против диктатуры Лукашенко?

как не стать частью «русского мира»?

В нашей беседе Югася Каляда как белорусский писатель отвечает на вызовы времени.

Югася Каляда: Право и закон — это общественный договор, основанный на консенсусе: в обществе заранее согласовано, что за убийство наступает такое-то наказание, за крик после полуночи — другое, и существуют органы, уполномоченные контролировать исполнение закона. Однако сам по себе закон не работает. Общество устроено так, что это происходит только тогда, как в нем действуют демократические институты. Но когда они перестают функционировать, когда власть концентрируется в одних руках: и тогда исполнительная власть ликвидирует законодательные органы, когда нет суда и системы контроля, когда исчезают сдержки и противовесы, — общественный договор перестает исполняться. Власть концентрируется в руках одного субъекта, который получает монополию на насилие — контрлируя полицию, карательную систему. Тогда закон перестает работать. Мы не должны питать иллюзий, что право и закон можно «исправить», просто переписав кодексы. Демократия является необходимым условием, чтобы общество было свободным.

Какой мог бы быть путь Беларуси к восстановлению закона как главного правила жизни общества?

Югася Каляда: Такой же, как и у любой недемократической страны. Тот, кто захватил власть, должен передать ее людям. Другого пути нет. Общество должно состоять из равноправных субъектов; никто не должен узурпировать власть. Должна существовать система сдержек и противовесов. Как к ней прийти — отдельный вопрос, но путь всегда один: создать демократические институты, которые контролируют друг друга. Конституция не должна давать чрезмерных полномочий какой-либо ветви власти — ни исполнительной, ни судебной, ни законодательной. Там, где существует орган власти, должен существовать и орган контроля. Демократия работает тогда, когда, например, в избирательной комиссии сидят представители разных партий, даже ненавидящих друг друга, но именно поэтому они не позволят друг другу фальсифицировать выборы. Только такая система сдержек и противовесов предотвращает захват власти и обеспечивает честную конкуренцию. Власть должна быть сменяемой, а в идеале — рождаться «снизу», от народа.

Но в Беларуси последние десятилетия все устроено иначе. Здесь свою роль сыграл и советский период, и весь постсоветский контекст — это проблема, корни которой уходят даже не в десятилетия, а в века, вплоть до Российской империи. Может ли нынешняя власть в Беларуси дать начало переменам?

Югася Каляда: Конечно же, нет. Захвативший власть добровольно ее не отдает. История Европы и рождение конституционных порядков показывают: свободу народ получал не по доброй воле монарха. Никто не становился демократом «по желанию». Новые общественные договоры появлялись через борьбу. Добровольно власть не сдается. Она уступается только в борьбе, после которой устанавливается баланс — та самая система сдержек и противовесов.

Но даже если демократия в Беларуси когда-нибудь наступит, может ли со временем снова победить диктатор?

Югася Каляда: Совершенно верно — это возможно. Поэтому должна существовать постоянная система сдержек и противовесов. Демократия — это непрерывная борьба равноправных субъектов. Только это защищает от узурпации. Даже если на выборах выигрывает потенциальный диктатор, независимый парламент, независимый суд и неподлежащее личной власти силовое ведомство не позволят ему разрушить демократию. Диктатор захватывает власть не лично — он делает это руками армии или полиции. Но если силовые структуры не подчиняются одному человеку, захват становится невозможен.

В Беларуси же в последние десятилетия законы писали люди, подчиненные диктатору. Парадокс в том, что они же по его указанию неоднократно изменяли Конституцию. Как будто им постоянно не хватало объема полномочий, хотелось все больше?

Югася Каляда: Самый яркий пример — протесты 2017 года против декрета президента № 3 о налоге на так называемых тунеядцев, то есть официально не работающих граждан (многие из них жили с заработков за границей, в т.ч. в Польше. — Ред.). Этот документ был юридически неграмотным: законодатели не смогли ограничить круг лиц, и налог на «тунеядство» должны были платить фактически все, кто не работал, даже те, кто хотел работать, но был в поиске места работы, например. Тогда и произошло нарушение общественного договора. Люди ясно обозначили пределы допустимого: «Нет декрету № 3! Лукашенко, уходи!» Власти получили сигнал, что вторглись туда, где их полномочия заканчиваются. Они, как говорится, «обломались».

Но их аппетит только вырос... Ведь режим Лукашенко не пошел на попятную. А потом началась пандемия COVID-19. Лукашенко заявил, что никакого коронавируса нет, что усугубило недовольство. На этой волне в 2020 году общество поднялось против фальсификаций выборов. Эти протесты были беспрецедентными, но были подавлены. Почему?

Югася Каляда: Потому что не было силового паритета. Все силовые структуры были под контролем Лукашенко. Народ протестовал мирно — даже баррикады и брошенные кирпичи несопоставимы с возможностями государственной машины. Это была борьба как если бы против ядерного оружия бросали кирпичи. Да и если бы нашелся вооруженный отряд противников режима, который захватил бы, допустим, отделение милиции или другое административное здание, то Лукашенко бросил бы на них внутренние войска или армию. А если бы не и этого хватило — получил бы поддержку России. Военный конфликт мог бы начаться раньше 2022 года — в Беларуси.

О российском факторе. Существует не только военное влияние, но и культурно-языковое. Нужно ли сегодня защищать русский язык в Беларуси, как недавно это сделала нобелевский лауреат по литературе белоруска Светлана Алексиевич, ваша коллега по перу, пишущая по-русски?

Югася Каляда: Каждый человек имеет право говорить на том языке, на котором хочет. Это часть права на свободу выражения мнения. Никого нельзя заставлять думать или общаться на другом языке — это нарушение прав человека. Поэтому неправильно ставить вопрос: «Нужно ли защищать русский язык?» Язык выбирает человек. Задача государства — создавать условия для развития национального языка: школы, детские сады, надбавки педагогам, стимулы. Язык нужно поддерживать не запретами, а средой, в которой он расцветает. Белорусское государство должно показать, что белорусский — это язык успеха, радости, полноценной жизни. Мы же — писатели, активисты, одиночки без поддержки государства — можем лишь сохранить культуру и не дать ей исчезнуть. Поэтому я вижу свою миссию в том, чтобы сохранять и развивать белорусский язык в творчестве и повседневной жизни.

Виктор Корбут

Аудиоверсию интервью с Югасей Калядой слушайте в добавленном файле.