Тема этого выпуска — помощь людям с постравматическим синдромом, который они получили в результате физического или психического насилия или драматических событий, связанных с сильными переживаниями. Эта тема показалась актуальной в контексте 80-й годовщины окончания Второй мировой войны, и длящейся вот уже более трех лет войны в Украине, повлекших за собой огромное количество случаев постравматического синдрома. Зачастую те, кто носит в себе такую военную или иную психологическую травму передают ее по инерции следующим поколениям. Речь в данном случае идет не о передаче памяти, а именно травмы как замкнутого круга. О том, как можно помочь таким людям, чтобы они могли нормально жить дальше, я побеседовала с профессором Марцином Жешутеком, руководителем Лаборатории исследований травм на факультете психологии Варшавского университета. А импульсом к нашей беседе стал показанный в Центре мысли Иоанна Павла II на фестивале «Новые эпифании» в Варшаве фильм украинского режиссера Максима Наконечного «Видение бабочки», после которого профессор Жешутек прочитал лекцию о постравматическом синдроме, связанном с сюжетом. Возможно, среди наших слушателей есть те, кто видел этот фильм, а если нет, то о нем можно прочитать в интернете.
А мы начнем с методики терапии посттравматического стрессового расстройства, как это называется по-научному, или в сокращении ПТСР.
Марцин Жешутек: Существуют различные научно доказанные методы психотерапии постравматического синдрома. Согласно исследованиям, наиболее эффективной является когнитивно-поведенческая психотерапия и различные методы в рамках этого терапевтического метода, включая так называемую технику длительной экспозиции, которая используется для лечения постравматического синдрома и до сих пор считается одной из самых эффективных методик лечения. Есть также специфическая техника, которая использует движения глаз для работы с пострадавшими, чтобы лучше проработать, например, последствия травматических событий. Это в общих чертах, что касается признанных научных методов. К сожалению, в Польше эта посттравматическая терапия еще недостаточно развита на фоне других стран Европы, но психотравматология постепенно развивается. Есть надежда, что таких методов психотроматологической психотерапии будет больше.
Можно ли провести параллель, например, с передачей опыта психологической травмы после Второй мировой и нынешней войны России против Украины?
Марцин Жешутек: Исследования показывают, что эти механизмы трансгенерационных травм, например, эти модели общения в семье после различных серьезных драматических событий в разных странах, схожи. Этот механизм достаточно универсален, то есть передача этих травматических переживаний от одного поколения к другому, что влияет на благополучие и психофизическое здоровье последующих поколений. Есть научные описания такой модели общения жертвы с семьей или тем, что называется «бесчувственностью воина». В разных культурных контекстах это происходит похожим образом.
Гарантирует ли система здравоохранения в Польше право на психотерапию? И сколько зависит от желания самого человека обратиться за такой помощью, ведь насколько мне известно, некоторые просто стесняются обратиться к врачу.
Марцин Жешутек: В Польше, я надеюсь, в конце-концов вступит в силу закон о профессии психолога и психотерапевта. Это одна проблема. Вторая — что несмотря на растущую осведомленность поляков относительно психического здоровья, значительная часть населения пока еще не воспринимает этот аспект как целостность здоровья как такового. Например, многие люди после травмы и насилия не обращаются за помощью к врачу, потому что не думают, что у них есть проблема, что это симптомы постравматического синдрома. При этом они, конечно, плохо себя чувствуют, в том числе физически, и прибегают к психоактивным веществам, но реагируют на предложение лечения агрессией, то есть, просто не хотят лечиться. Им кажется, что это результат не их состояния, а внешних обстоятельств. Поэтому распространение знаний о последствиях травм, о психотехнологии может как-то изменить эту тенденцию. Но все же, психотравматрологическая терапия в Польше довольно средне развита на фоне других европейских стран.
В чем специфика конкретно Вашей работы с пациентами?
Марцин Жешутек: Я — гештальт-психотерапевт, и, конечно, работаю с людьми после травмы, и сопутствую им и в таком экзистенциальном смысле. Такое терпеливое сопутствование человеку, пережившему травму, проработка переживаний, как это происходит в психотерапии, может очень помочь. Возможно, я разочарую слушателей тем, что не могу рассказать какую-либо пикантную историю, но зато могу популяризировать гештальт-психотерапию среди слушателей. Вот тут самое важное работать с когнитивно-поведенческой зоной, особенно с людьми, которые имеют опыт хронической, сложной травмы. Например, если в детстве они испытали пренебрежение к их эмоциональным состояниям. И вот в случае такой травмы, повторяющейся в семье, такая гештальт-терапия, экзистенциальная терапия оказывается более эффективной, чем терапия сугубо когнитивно-поведенческая
А сейчас я спрошу Вас как практика. Даже если человек не пережил психическую травму, он может впадать в мрачное или стрессовое состояние из-за обилия негативной информации, полученной из телевизора, соцсетей, других источников. У Вас есть добрый совет, как с этим справляться?
Марцин Жешутек: Я называю это «позитивно-избегательным» стилем умения справляться со стрессом. Таким стрессом, появляющего в неконтролируемых нами ситуациях, на которые мы не имеем влияния. В таких случаях я советую избегать намеренного поиска информации, потенциально приводящей к стрессу, поскольку это ничего не даст, а только еще больше усугубит подавленное состояние, нарушит покой. В моих исследованиях, касающихся перманентного стресса, такой стиль «избегания» может быть панацеей. Но суть не в том, чтобы прятать голову в песок, а в том, чтобы специально не раскручивать в себе спирали негативных эмоций, связанных с новостями о пандемии, войнах. Если человек впрямую не может повлиять на происходящее, то он будет чувствовать себя еще хуже. И позитивное «избегание» может принести пользу психическому здоровью.
Автор: Ирина Завиша