11 июля начинается долгожданный двухдневный саммит НАТО в Вильнюсе, на котором, прежде всего, будут обсуждаться два важных вопроса.
Во-первых, рассматривается возможность присоединения Швеции к Североатлантическому альянсу, что имеет стратегическое значение для обеспечения коллективной безопасности в Центрально-Восточной Европе. Хоть Швеция и подала заявку вместе с Финляндией более года назад, отказавшись от политики военного нейтралитета, Турция и Венгрия блокируют присоединение этой страны. Напомним, Финляндия же 4-го апреля стала полноправным 31-м членом НАТО.
Во-вторых, особое внимание будет уделено обсуждению гарантий безопасности для Украины, особенно в условиях полномасштабной войны с Россией. Хоть президент Владимир Зеленский 30 сентября 2022 года подал заявку на вступление в ускоренном порядке в евроатлантический клуб, то далеко не все государства-члены положительно настроены. Так, президент США Джой Байден, четко дал понять, что об упрощенном вступлении Украины в альянс и речи быть не может. Однако генсек НАТО неоднократно заявлял, что союз готов предоставить дополнительные гарантии безопасности Украине. Таким образом, Запад хочет подготовить украинских военных к возможным дальнейшим российским атакам в будущем.
Так что же нас ждет на предстоящем Вильнюсском саммите? Что касается Швеции, то ситуация довольно неоднозначная и особого прогресса в переговорах между Анкарой и Стокгольмом до сих пор нет, — сказал в комментарии Польскому Радио аналитик из Центра восточных исследований Адам Михальский.
Хотелось бы рассмотреть данную ситуацию с позиции, которая предполагает возможность того, что Турция в конечном итоге смягчит свою позицию и изменит свое мнение. Однако после высказываний Эрдогана у меня сложилось впечатление, что ситуация не претерпела кардинальных изменений. В своем интервью Эрдоган ясно заявил, что в настоящее время террористы продолжают действовать на улицах Стокгольма, и до тех пор, пока эта проблема не будет решена, невозможно изменить наше мнение. Это сильно подтверждает ту политическую линию, которой Анкара последовательно придерживается уже длительное время. Также стоит помнить о таких вопросах, как сжигание Корана, о которых Эрдоган постоянно говорит, используя их в качестве примера, почему мы не можем иметь союзника в НАТО, который разрешает сжигать наши книги и поддерживает террористов, с которыми мы сражаемся.
Однако, отмечает аналитик, Турция препятствует вступлению Швеции также из-за того, что преследует свои цели:
Я бы, конечно, обратил внимание на более широкий контекст. Турция выдвигает определенные условия, которые, кажется, уже в значительной степени выполнены Швецией. Стокгольм выполнил большинство условий, и это является сигналом для нас о необходимости рассмотреть и другие аспекты этой ситуации. Важным игроком в этом деле является конгрессмен Боб Менендес, который активно выступает против продажи Турции истребителей F-16. Турция желает приобрести эти самолеты у Америки, и, насколько мне известно, стоимость сделки составляет около 20 млрд долларов. Американцы, включая Конгресс, ставят условие, что перед рассмотрением вопроса о продаже F-16, Турция должна сначала согласиться на принятие Швеции в альянс. Естественно, Анкара предпочла бы обратную последовательность — сначала получить истребители, а затем дать сигнал НАТО о возможном вступлении Швеции. Однако эта тема не обсуждается официально. Заявления Йенса Столтенберга, в основном, сводятся к выполнению критериев меморандума. Конечно, там есть вопросы и терроризма, но это уже вопрос дипломатии. Турция, конечно, не хочет ослабить свои переговорные позиции, которые связаны со Швецией в этой сделке с американцами. Она не хотела бы впускать Швецию и столкнуться с возможной блокировкой продажи самолетов сенатором Бобом Менендесом.
Что касается вопроса Украины и ее будущего в НАТО, то здесь категорически против выступает Венгрия, ссылаясь на якобы ущемление венгерского меньшинства в Закарпатской области Украины, а также внесение венгерского банка OTP в украинский список спонсоров войны.
В свою очередь, профессор Даниэль Боцьковский из Белостокского университета считает, что, быть может Украина и не получит приглашения в НАТО в Вильнюсе, однако страна уже в многих аспектах взаимодействует с альянсом, в том числе военном:
Важно помнить о двух аспектах. Во-первых, Венгрия может занять более выгодную позицию в этой ситуации, учитывая свои значительные интересы, и она возможно захочет снова прибегнуть к поддержке Турции. Интересно будет посмотреть, продолжит ли Турция искать выход из этой ситуации и не потребуется ли вмешательство Вашингтона. Можно быть уверенным в этом. Во-вторых, ранее Байден заявил, что Украина не получит особого статуса. Некоторые вещи должны происходить в соответствии с установленными схемами, которыми придерживаются другие члены альянса. Однако в военных вопросах и военном сотрудничестве Украина уже успешно взаимодействует в контексте альянса.
Профессор Боцьковский также отмечает, что для того, чтобы действительно начать говорить о присоединении Украины в НАТО, необходимо закончить войну. Однако, подчеркивает эксперт, все также зависит от того, на каких именно условиях закончится эта война:
С другой стороны, политическая ситуация здесь гораздо сложнее. Во-первых, необходимо учитывать, что окончание войны может иметь разные значения. Это может быть подписание перемирия с Российской Федерацией или закрепление границ и достижение статуса-кво. Можно сказать, что война закончится, когда все будет урегулировано в соответствии с международным правом, и российская сторона будет стремиться к ситуации, подобной той, которая сложилась в Карабахе, Осетии и других регионах. Именно поэтому нужно проявлять осторожность.
Я предварительно задавался вопросом, как действия Украины на линии фронта повлияют на саммит НАТО. Теперь мы видим, что эти действия очень сложны и затратны. Мы также видим, что поддержка Запада, хоть и значительная, все же не удовлетворяет огромные потребности Украины. Мы также видим долгосрочные последствия разрушений в стране. Вот почему я отношусь скептически к саммиту и реалистично рассматриваю его как возможность больших надежд или жесткой политики.
PR1/PR24/w
