На прошлой неделе в рамках рубрики «Третий сектор» мы рассказывали об инициативе «Дети с вокзала Брест». Героиней этой программы была Марина Хулиа, учительница из Варшавы, которая отправилась в Беларусь, чтобы учить чеченских детей, оказавшихся на вокзале. Помимо педагогической деятельности, волонтерства, Марина еще и пишет книги. В 2018 год свет увидела ее книга «Рецидивист», которую она написала в соавторстве со Збигневым Войнаровским:
Я писала со Збышкем Войнаровским, которого я очень сильно любила. Он рецидивист. Это был мой рецепт – я хотела, чтобы он делал что-то нужное и полезное. Сначала он писал картины. Мне удалось достать и полотно, и кисти, и краски. Я приезжала и смотрела на эти картины. Потом состоялась чудесная выставка его работ. Деньги, полученные с продаж этих картин, пошли на благотворительные цели. Одну из них даже купил посол Колумбии. Потом он занимался книгой. Однако я не могу написать жизнь за Збышека. Спустя 12 лет мы с ним расстались, но осталась эта книга, которая очень для меня ценна и важна, потому что она настоящая.
Написав книгу, Марина ездила по польским тюрьмам с ее презентацией:
Книга «Рецидивист» вышла полтора или два года назад. Она для меня очень важна. Я езжу по тюрьмам. Я была в тюрьме в Люблине, в Ополе-Любельском, в женской тюрьме в Кракове в Новой Хуте. Сейчас меня пригласили в тюрьму в Торуне. Я встречаюсь с заключенными. Мы говорим о том, как можно жить здесь и сейчас. То есть быть отцом, мужем, находясь в тюрьме. Не откладывать жизнь на потом, не писать черновик. После таких авторских встреч я показываю видео, пою свои тюремные песни, к которым я пишу музыку и тексты. Я записываю эти музыкальные композиции в студии. Потом я раздаю заключенным книги. У меня была интересная ситуация в Люблине. Один заключенный не мог прийти на встречу, у него было дежурство в библиотеке. Он прибежал после встречи и говорит: «Марина, я уже пол книжки прочитал, пожалуйста, подпиши для меня и для моей невесты». Для меня очень важно, что они читают эту книгу, что я могу с ними поговорить и поделиться чем-то очень важным: «Не откладывайте жизнь на завтра. Завтра может не быть. Живите здесь. Вы можете все сделать, потому что ограничивает не тюрьма, а собственное бессилие. Ведь в тюрьме можно писать картины, писать книги, ставить представления, спектакли для детей. Можно сдать выпускные экзамены и окончить школу. Можно поступить в институт». Есть заключенные, которые так и живут. Прежде всего, можно быть отцом, сыном, мужем. Я показываю, как это можно сделать.
Однако знакомство с заключенными не началось для Марины с презентации книг, она и до этого много времени работала с этой группой людей:
Я не даю советы заключенным как посторонний человек. Я 8 лет работала в организации Польская ассоциация юридического образования (Polskie Stowarzyszenie Edukacji Prawnej), где я руководила тюремным волонтариатом. Вместе с заключенными я придумывала интересные формы волонтариата, которые потом мы представляли в Европе: во Франции, в Италии, в Великобритании. Например, заключенные помогали детям-беженцам, людям с ограниченными возможностями. Также они украшали елку в Конституционном трибунале Польше, выполняли там и другую работу. Они так хорошо работали, что их даже пригласили туда на Рождество. Это человеческие формы волонтариата, когда заключенные не только подметают улицы, работают в мастерских, но и делают добро для других людей. Это очень важно. Об этом также идет речь в книге.
Марина Хулиа рассказала о своем первом опыте общения с заключенными:
Збышек Войнаровский и был моим первым опытом, потому что он тогда заключенным не был, тогда он был на свободе. Я организовывала бал, на котором должны были танцевать дети из лагеря для беженцев. Я решила, что они будут танцевать чеченский танец, но при этом они будут голубыми танцовщицами Дега. Все это происходило во время выставки «Импрессионизм на стекле». Я объяснила Збышеку, что такое импрессионизм, кто такой Дега, кто такие балерины и прочее. Галерея, в которой должно было состояться торжество, была неотремонтированной. Мне выделили двух бывших заключенных. Один из них – это Збышек, соавтор книги, а второй – Богдан. Они должны были покрасить стены в качестве волонтеров в рамках моего же волонтариата. Мне сразу больше понравился Збышек, потому что у него были на месте все зубы, а у Богдана почти не было зубов, поэтому я немного его испугалась. Они красили галерею до двух часов ночи. Я с ними сидела и приносила им кушать. Тогда же я впервые и увидела бывшего заключенного.
Марина Хулиа подробнее рассказала о своей работе с заключенными:
Потом я уже приходила в тюрьмы, встречалась, рассказывала об идеи этого волонтариата, советовалась с ними. Затем я создала три ансамбля. Один – танцевальный, в котором польские заключенные танцевали чеченские танцы. Я нашла хореографа, мы шили костюмы. Второй – женский ансамбль, в котором тоже польские заключенные танцевали чеченские танцы. Тот же хореограф их готовил. Третий – вокально-инструментальный Jestem za («Я – за»). Я писала песни. Я была солисткой, ребята играли на музыкальных инструментах. Аппаратуру мы купили на деньги из Евросоюза. Мы ездили по всей Польше, по другим тюрьмам, по домам престарелых, по лагерям для беженцев. Это было волонтерство через искусство песни, танца и общения с людьми. Это было очень здорово.
Конечно, интервью стоило начать с представления Марины, но, на удивление, это оказалось самой сложной задачей. Марина Хулиа – человек-оркестр, мне было сложно выделить какой-то один аспект ее деятельности. Поэтому я попросила ее саму представиться и рассказать, чем она занимается:
Учительница, которая иногда пишет книги, иногда записывает песни, иногда что-то готовит. Мне все нравится. Я одно и то же делать не могу, мне скучно, поэтому я люблю, чтобы было всего много. При этом я не люблю акций. Я не люблю, когда вся Польша «читает детям» сегодня, а завтра не читает. Для меня важно, что, если ты кого-то приручил, то ты за него отвечаешь. То есть нельзя перестать посещать бабушек в доме престарелых и начать ездить к бездомным. Если ты уже что-то начал, то нужно это делать. Поэтому я очень переживала, что я год или два часто ездила в Брест и перестала ездить по тюрьмам. Я знала, что я к этому вернусь, сейчас это и произошло. Теперь я ощущаю полную гармонию. У меня есть и мои заключенные, и мои мамы и дети с вокзала Брест, и мои бабушки, и мои бездомные, и мои бездомные собаки. Нам всем очень хорошо друг с другом.
Материал подготовила Дарья Юрьева