Таких историй даже не тысячи, а миллионы, и несмотря на то, что они похожи, они все же разные, потому что это судьбы конкретных людей, семей, бежавших от войны в Украине, а у каждой своя печаль, свое горе и своя радость. Семья Пасечников из Житомира – Виталий, Рита и их трое деток – три родные сестрички, которых они удочерили во время войны – нашли свое временное, как они сами говорят, пристанище в городе Шрем в Великопольском воеводстве. Рита, с которой я связалась по телефону, рассказала о том, как и почему они приехали именно в Польшу и на что надеялись, убегая в эту страну от войны.
Мы в Украине с момента начала войны прожили 9 месяцев. В ноябре 2022-го решили выезжать в Польшу. Это решение мы приняли, возможно, и потому, что в октябре Россия начала дронами бомбить энергетическую систему. И мы боялись, что зимой останемся без электричества, а поскольку у нас маленькие дети, оставаться было опасно и страшно – в холоде зимой. В конце ноября, сделав паспорта детям, мы приняли решение выехать в Польшу. Прежде всего, мы надеялись на то, что нам помогут и что мы будем в безопасности, что в Польше нет войны и что жизни наших детей ничего не будет угрожать, что дети смогут ходить в школу, в детский сад. В Польше у нас была знакомая монахиня – сестра Эдита. Я ей позвонила и попросила помочь нам; спросила, есть ли возможность, чтобы мы приехали в Польшу хотя бы на зиму. И сестра нам помогла через своих знакомых поляков, которые, в свою очередь, помогли нам найти жилье, которое мы сейчас снимаем, помогли самыми необходимыми вещами – принесли посуду, постельное белье, ведь мы не могли взять с собой много вещей. Так что приехав, первое время мы имели такую поддержку.
Сейчас Ваш муж работает, как ему удалось найти работу?
Это также благодаря открытому сердцу поляков. Старшая наша девочка пошла в школу, и нас как родителей спрашивали, есть ли у нас работа. Первую работу мужу предложил именно директор школы. Это все получилось спонтанно, просто благодаря открытому сердцу поляков. Они, зная, что у нас нет работы, что мы только приехали, дали нам возможность в первые три месяцы работу в школе. Благодаря этому мы смогли встать на ноги, у нас было за что жить, чем платить за квартиру, которую нам нашли, за что питаться, далее мы уже сами начали обустраиваться, но первые шаги были трудными, а люди нам помогли. Супруга взяли в школу, чтобы помочь нам на первых порах, и он, не ища практически работу, получил её, а дальше уже начал искать что-то другое. А сейчас он работает у поляка, в частной фирме, которая занимается установками труб – газовых, канализационных. Я не работаю, да я пыталась найти работу, но поскольку у нас маленькие дети, это очень сложно. Дети зимой болели, потом весной заболели ветрянкой – каждая по очереди, поэтому физически было невозможно выйти мне на работу. Двое меньших детей ходят в детский сад, с маленькими детьми сложнее.
Насколько быстро ваши дети адаптировались к новой среде?
Старшая дочь – Виктория – ходит в первый класс, в школе ей очень нравится. Она с удовольствием ходит в школу, отец её научил читать по-польски, она уже читает по слогам, в школе у них есть дополнительные занятия по польскому языку. В классе все хорошо, она с радостью идет в школу. Меньшие детки – Полине 6 лет, а Соломие 4 года – ходят в детский сад, там им очень нравится. Каждый день у них что-то новое – занятия, образовательные прогулки, игры, экскурсии. Дети, например, учили какие есть профессии, их водили в школу, в полицию – они в восторге от такого разнообразия занятий. В садике хорошее питание. И в школе, и в детском саду дети адоптировались очень быстро и хорошо, они быстро осваивают польский язык, а дома, когда играют, говорят между собой по-польски. Конечно, в их речи есть и украинские слова, но в основном они говорят по-польски, когда играют дома. Я думаю, что если бы им пришлось выбирать детсад, то они бы выбрали польский.
То есть дети быстро преодолели языковой барьер?
Дети вошли в польскую языковую среду, им некуда было деваться, они сразу слышали польские слова – что-то понимали, что-то нет, они и с воспитательницами, и с детками нашли общий язык, нашли друзей, каждый день они рассказывают, чем они в садике занимались. Жизнь их заставила понимать, что вокруг них говорят. Не было проблем с тем, что они не понимают или не хотят ходить в садик, все наоборот. У нас даже не было такого разговора: мол, я не понимаю и не буду ходить в садик. Такого не было.
Рита, что вас больше всего удивило в Польше?
Прежде всего, открытое сердце поляков, которые несмотря на то, что уже больше года идет война, люди приезжают, постоянно есть беженцы из Украины, они все рано не устают помогать. Если есть какая-то потребность, то всегда можно обратиться за помощью или они даже сами спрашивают: вам что-то нужно? Это на самом деле очень приятно, аж плакать хочется, это очень важно, очень хорошо видно эту их доброту. Еще нас удивило, что не было проблем с принятием детей ни в школу, ни в садик; не было ни очереди, мы ведь приехали в середине учебного года, а нас взяли без проблем, для нас было важно, чтобы дети не сидели дома, чтобы общались.
А с какими трудностями вы столкнулись за то время, что живете в Польше?
Здесь очень сложно попасть к врачу. Если это, например, окулист или стоматолог, если бесплатно, то очередь на год вперед, а визит у частного врача очень дорого стоит. У нас в Украине это можно решить за 2-3 дня. В этом есть трудность. Ну, и в начале, была сложно в том плане, что мы приехали в неизвестность, не знали, как все будет, как будет с работой, сможем ли мы оплачивать съемное жилье. Мы с мужем говорим на польском и в этом был наш плюс, мы не боялись языкового барьера, мы знали, что мы сможем, например, пойти в магазин и во всем разберёмся – зная язык, это намного легче. У нас не было проблем с языком, потому что мы – римо-католики, и польский язык для нас понятен, в храме на богослужении мы с детства слышали польский. Когда я была маленькой, в Житомир приезжало много священников-поляков, мы польский учили естественном образом. Позже ездили в Польшу на различные паломничества, в лагеря. Этот язык мы постоянно слышали, учились читать и писать по-польски.
Рита, Вы упомянули, что удочерили трех сестричек во время войны, как так получилось?
Дело об усыновлении мы начали за полгода до войны, потому что усыновить детей в Украине не такой уж быстрый процесс, нужно пройти специальные курсы, потом нужно собрать документы… В начале 2022 года мы получили статус кандидата-усыновителя. А когда началась война, всех детей вывезли за границу, потому что оставаться было опасно, никто не знал, как будет дальше. Мы уже, честно говоря, потеряли надежду, что нам удастся усыновить ребенка, мы очень переживали. Потом нам предлагали различные варианты, были проблемы, потому что очень тяжело найти своего ребенка. В мае 2022 года нам позвонили и сказали, что есть три родные сестрички. Нам предложили поехать с ними познакомиться и присмотреться к ним, возможно, это наши дети. Мы согласились, поехали, познакомились и почувствовали, что это наши дети. И мы решили их удочерить. Потом нужно было завершить дела с документами, потом суд, который постановил, что официально это наши дети, и в июле 2022 года мы забрали детей.
Вы планируете вернуться в Украину?
Да, мы хотим вернуться в Украину, потому что мы сердцем чувствуем, что наш дом там. Мы скучаем по Украине, мы хотим вернуться. Надеемся, что скоро будет победа, что не только мы сможем вернуться, но и другие. Хотелось бы поскорей.
Ирина Кудрявцева