11 октября в Варшаве прошла встреча выдающегося российского правозащитника, активиста и общественного деятеля Олега Орлова.
Олег Орлов — один из основателей и ключевых лидеров правозащитной организации «Мемориал», которая с момента своего создания в конце 1980-х годов была направлена на документирование политических репрессий в СССР, защиту прав человека и борьбу за свободу слова. Орлов посвятил свою жизнь защите тех, чьи голоса заглушались властями, боролся с несправедливостью и документировал преступления, совершаемые как в советские, так и в постсоветские времена.
Однако его правозащитная деятельность не раз приводила к серьезным личным последствиям. В 2023 году Олег Орлов был арестован в России по сфабрикованным обвинениям, что вызвало возмущение в правозащитных кругах по всему миру.
Его арест стал символом той репрессивной политики, которую российский режим активно проводит против гражданского общества и несогласных с политикой власти. Орлов был обвинен за критику войны в Украине.
Несмотря на международные протесты и призывы к освобождению, Орлов провел несколько месяцев в заключении, подвергаясь давлению и изоляции. Его посадка стала частью более широкой кампании российских властей по подавлению гражданских инициатив и контроля над обществом. Однако судьба Орлова изменилась, когда в результате дипломатических усилий и политического давления международного сообщества он был освобожден в рамках обмена заключенными.
Сегодня Олег Орлов находится на свободе, но его история остается ярким напоминанием о том, насколько хрупкими могут быть свободы, если власть превращает их в инструмент политической борьбы. В своем выступлении в Варшаве, Орлов рассказал о своем опыте заключения, о том, как режим использует репрессии для подавления инакомыслия, а также поделится своими мыслями о будущем правозащитной деятельности как в России, так и в международном контексте:
Отличия, условно говоря, брежневских времен от нынешних в следующем. Сейчас, мне кажется, меньше разделяют политических от уголовных. А в брежневское время это было более строго: были спецколонии для политических заключенных. Я сидел в общих камерах с разными людьми, большинство из них были осуждены по статьям, связанным с наркотиками, кражами, грабежами. Совершенно разные люди. Еще одна большая категория, с кем я находился, — это осужденные за мошенничество.
Стоит отметить, что меня обычно из общих камер переводили в так называемые «спецы» — в спецблок, где содержат либо особо опасных преступников, которых называют воровскими авторитетами, либо политических заключенных, либо тех, кого необходимо особенно изолировать от внешнего мира на время следствия.
Во всех камерах и тюрьмах у меня были хорошие отношения с сокамерниками. Здесь важно понимать, что пока тюремная администрация не устраивает провокацию или не настраивает заключенных против кого-либо, особенно против политических заключенных, все нормально. Обычно отношения у политических заключенных с общеуголовным контингентом нормальные. Я никогда не скрывал, что являюсь «политическим». Я объяснял, за что сижу, но не пытался противопоставить себя другим заключенным. Я говорил, что здесь мы все подневольные, все одинаково терпим унижения и тяжести тюремной жизни. Это помогало находить общий язык.
Если сравнивать с другими, например, с Володей Кармузой или Сашей Скочиленко, против которых специально применялся механизм насилия и незаконного подавления личности, то по отношению ко мне такого не было.
Ну, конечно, тюрьма это всегда тяжело, это всегда унижение, это всегда жестокое обращение, это всегда – это обычай.
В своем выступлении Олег Орлов поделился важными мыслями о роли правозащитников в документировании военных преступлений, о помощи Украине и о том, как символические шаги могут заложить основу для будущего примирения:
Я надеюсь, что мы, российские правозащитники, все-таки сможем в ближайшем будущем приехать в Украину, и вполне возможно, что в самом ближайшем будущем, чтобы заниматься тем, чем не могли раньше. Вместе с украинскими и международными правозащитниками мы сможем заняться фиксацией и документацией тех преступлений, которые совершаются российскими войсками. По крайней мере, на это я надеюсь.
Есть и другие направления работы. Есть военнопленные, есть гражданские лица — граждане Украины, которых незаконно вывезли в Россию. Кого-то из них осудили по сфабрикованным обвинениям, кого-то держат в секретных тюрьмах.
Я смог здесь, в Европе, многое рассказать, и думаю, что хоть и незначительную, но все же лепту вношу в общее дело помощи Украине. Мне кажется, что в нынешней Европе это особенно важно. Но это важно не только в Европе, но и в США, где мы видим страшную волну пропутинского популизма. Я хочу сказать, что понимаю: ненависть, которая сейчас разлита в Украине по отношению к оккупантам, убийцам и насильникам, охватывает всех русских. Поэтому мои символические шаги кажутся мне важными, потому что после окончания войны, когда появится возможность примирения, такие шаги со стороны русских будут иметь значение для будущего.
Олег Орлов также затрагивает крайне важные и болезненные темы, которые касаются не только российской политики, но и широкой ответственности общества за происходящее и бросает вызов общепринятым убеждениям о том, что полномасштабная война России против Украины — это исключительно «война Путина»:
Не верьте никаким социологическим опросам в России, потому что в тоталитарной стране достоверные социологические опросы невозможны. Заявления о том, что 85% поддерживают Путина, — это ерунда. Среди моих знакомых, друзей, родственников масса людей, которые не являются активистами или гражданскими деятелями, но просто не любят Путина. Однако ни один из этих людей не станет отвечать на вопросы социологических служб, каких бы то ни было. Недавно, если не ошибаюсь, молодого человека посадили на 5 лет лишь за то, что он честно ответил на подобный вопрос. Людей сажают за частные разговоры, если найдется доносчик.
В первый месяц полномасштабной войны в России было массовое антивоенное движение. Именно из-за этого режима и страха перед ним были приняты неимоверно драконовские законы, по которым за одно слово или один лайк человека могут посадить на 7 лет, а теперь уже и на 10. Вот здесь, в Европе, я иногда слышу: «Почему же люди не выходят на демонстрации? Чего такого бояться?» Боятся того, что каждая демонстрация может закончиться для каждого участника длительным тюремным сроком.
Теперь скажу непопулярную среди российской демократической оппозиции вещь. Они часто говорят, что это война Путина, а не россиян. Но это неправда. К сожалению, в России сейчас много людей, которые бенефициарят от этой войны. Военно-промышленный комплекс стал двигателем российской экономики. Как видно, экономика не рухнула, она работает на войну и благодаря войне. Множество людей работают в промышленности и получают деньги, которые они раньше не видели. Люди идут на войну, хотя в последнее время менее охотно, потому что те, кто шел охотно, уже погибли. Военные выплаты постоянно увеличиваются и в некоторых регионах достигают 3 миллионов рублей. Для Европы это может показаться немного, но для российских регионов — это огромные деньги. У людей «сносит крышу». Но оправдывает ли это их? Нет, конечно. Они идут убивать за деньги. И, конечно, это не только война Путина, это война заметной части российского народа, к сожалению. По моему мнению, нет ни одного россиянина, который не нес бы вину за происходящее.
Материал подготовил Олександр Потиха