Война в Украине - это не только нападение одного государства на другое. Это конфликт, который имеет разные измерения, и возможно, мы имеем дело также с религиозным конфликтом. С одной стороны наблюдается сильная связь с Кремлем московского патриарха Кирилла, который поддерживает военные действия и даже благословил российские военные преступления. С другой - идет спор между двумя течениями православия - русским и украинским. Стоит вспомнить, что с недавнего времени в Украине действуют две Церкви - одна независимая (подчиняющаяся непосредственно патриарху Константинополя), очень молодая и непризнаваемая частью приверженцев православия, в том числе в Москве). Вторая - намного старше и остается в подчинении московского патриарха.
Польское Радио пригласило к беседе Томаша Терликовского - философа, публициста, автора многих книг, в том числе на тему христианства восточного обряда и экуменического диалога.
- С самого начала войны, развязанной Россией против Украины, глава Русской православной церкви Кирилл публично приветствовал российскую агрессию, российское насилие, если называть вещи своими именами. В Польше в этом контексте чаще всего говорится о связи религии с государством, о «союзе трона с алтарем». Но нет ли здесь более глубокого измерения всей ситуации? Не вытекает ли позиция Кирилла из конфликта между русским и украинским православием?
Томаш Терликовский: Несомненно, вытекает, и об этом следует четко и ясно сказать. Причем, в большой степени корни этого кроются в истории, но также в современности. Начнем с современности. Патриарх Кирилл понимает, что если украинское православие целиком отделится от РПЦ, -поскольку там уже есть епархия в непосредственном подчинении Константинополю, - но если бы наступило полное отделение от Москвы Украинской православной церкви Московского патриархата, и объединилась бы в обозримом будущем с УПЦ Константинопольского патриархата, то тогда Украина стала бы крупнейшей с точки зрения практикующего количества верующих, количества представителей духовенства и количества приходов Православной церковью в мире. Более того, после такого отделения, второй Церковью по величине стала бы Румынская православная церковь, а Россия стала бы только третьей. Потому что, если говорить о количестве практикующих православных верующих и священников, то лидирует именно Украина, а не Россия. И это первое измерение.
- При случае спрошу, как Румынская православная церковь относится к Московскому патриархату?
Томаш Терликовский: Не особо благосклонно, надо признать. Румынская православная церковь в начале 90-х годов принадлежала к тем, которые были больше всех открыты для диалога с Римом, вообще для пути к единению. Это не удалось по разным причинам, при этом Православная церковь в Румынии является наиболее прозападной. И еще стоит обратить внимание, что это не славянская церковь, поэтому у нее нет таких естественных связей с РПЦ, она не испытывает ее прямого влияния. Это не значит, что она признаёт решение Константинопольского патриархата о создании экзархата в Украине, всё гораздо сложнее, но при этом Румынская церковь не имеет близких отношений с Москвой.
- А что касается второго измерения, то есть исторического?
Томаш Терликовский: Исторически это имеет символическое значение также сегодня. Стоит помнить, о чем очень часто говорит патриарх Кирилл, то есть, что Русская православная церковь родилась в Киеве. Это первая духовная столица, там, как говорит Кирилл, общая купель разных народов, а точнее, согласно российской мифологии - трех народов: великороссов, малороссов и белорусов, то есть, русских, украинцев и белорусов. В связи с чем разрыв этой духовной пуповины с Москвой представляет серьезные проблемы для Москвы, потому что она считается наследницей Киева, и отделение Киева нанесет ее образу непоправимый ущерб. Кроме того, Москва - это другая религиозная традиция, чем Киев. С польской перспективы это не так заметно, но если присмотреться к истории православия XVI, XVII, XVIII веков, то увидим, что на этих русинских территориях, это значит таких, которые в большой степени принадлежали Речи Посполитой, но также и более отдаленных, Русская православная церковь развивалась в направлении, близком к Западу, имела иные литургические традиции, не переживала тех тяжелых споров, которые шли в Московии, то есть, на территории нынешней России, не переживала старообрядческого бунта, смены формы богослужения на более греческую, что привела к огромного бунту и и подавлению этого бунта очередными царями. Эта церковь развивалась в несколько другом направлении, была более западной, причем до такой степени, что когда царица Екатерина приняла эти территории в период первого , второго и третьего разделов, то выдворила всех тогдашних русинских православных священников, а на их место привезла российское духовенство. И заменила тогдашнюю галицийскую православную традицию традицией русской. И находясь под давлением, галицийская традиция сохранилась исключительно в Галиции, то есть, там, где территории заняла Австро-Венгрия, вернее, сначала Австрия и лишь позже Австро-Венгрия. И даже этот исторический факт свидетельствует о том, что это разные традиции. Конечно, Украинская православная церковь формируется в некоторой оппозиции к Западу, что очевидно, но безусловно, не так сильно, как Московская церковь. В ней еще сильна память об общих корнях. Крещение Киевской Руси князем Владимиром - это время до раскола. Конечно, есть уже разные сформировавшиеся церковные позиции, традиции Константинополя и традиции Рима, (окончательно Рим принимает традиции Константинополя, но это еще до 1054 года, то есть, до раскола), и еще есть память общего прошлого. Есть также память о том, что было после 1054 года, то есть, нормальных отношений с польскими князьями. А у Москвы такой памяти нет. Москва формируется в активной оппозиции к Риму, очень жестко определяет свое мышление, по крайней мере, в заявлениях. Потому что действительность намного более сложная. Но в заявлениях она формирует свою действительность в оппозиции к Западу. Говоря, что действительность намного сложнее, я имею в виду то, что учебниках по теологии, по которым учились православные священники - а семинарии там не были вузами, как на Западе, а только школами для детей попов - то они были написаны по латыни, что определяет разные стратегии и разные образы украинского и московского православия.
PR24/iza