Многих не перестает шокировать позиция и крайне неоднозначные заявления Папы Римского Франциска относительно войны России против Украины. То его Святейшество заявляет, что, возможно, Путина спровоцировали на войну с Украиной, допуская, что такой провокацией мог стать «лай НАТО у ворот России», то – совсем недавно – он выражает глубокое уважение к россиянам, с уверенностью говоря, что это «не русский народ» ведет войну, а что это делают «солдаты, наемники». Причем, такая уверенность озвучивается несмотря на то, что согласно независимым соцопросам, как минимум 80% россиян поддерживают войну. Уже не говоря о фактах, которые только подтверждают социологические данные. Но Франциск твердит о традиции российского гуманизма, приводя пример Достоевского, «который до сих пор вдохновляет христиан к осмыслению христианства», того самого Достоевского, который вдохновляет Путина на геноцидальную войну против Украины.
Однако, если присмотреться к истории отношения других понтификов к польским национальным восстаниям против Российском империи в ХIX веке, то можно лучше понять современную политику.
Когда в 1830 году поляки подняли Ноябрьское восстание, Папа Григорий ХVI его заклеймил и даже издал 9 июня 1832 года энциклику «Cum primum», в которой это выступление было расценено как бунт против легальной власти в лице царя Николая I. История повторилась во время Январского восстания в 1863 году. И хотя Папа Пий IX не издал энциклики, но также, как и его предшественник, осудил польское восстание, исходя из позиции, что всякая власть от Бога.
Михал Бонк, научный сотрудник Музея истории Польши, которого я пригласил к разговору, обращает внимание на то, что Апостольская столица даже не осудила разделов Польши, последний из которых произошел в 1795 году после поражения восстания Тадеуша Костюшко, которое, в свою очередь, было ею осуждено, равно как и последующие выступления поляков.
Папство видело в восстании против угнетателей под предводительством Костюшко новую Великую французскую революцию. Впрочем, так захватчики представляли восстание зарубежной публике. Папство осудило восстание, а после третьего раздела Польши быстренько нашло общий язык с угнетателями. Дело в том, что Католическая церковь была заинтересована в том, чтобы сохранить свою власть на землях некогда Речи Посполитой, то есть сохранить свои структуры, а также все политическое влияние и финансовую прибыль. По сути, позиция Ватикана по восстанию Костюшко сохранялась в течении большей части ХIX века. Папы осудили Ноябрьское, а также Январское восстания. Все сводилось к желанию сохранить влияние Католической церкви на землях Речи Посполитой, которые входили в состав держав-поработителей (России, Австрии и Пруссии). Механизм простой – захватчики разрешают Католической церкви функционировать на своих землях, Католическая церковь взамен предлагает свои «добрые услуги» в подавлении революционных идей, таких как национальное освобождение.
Историк подчеркивает, что Папа Григорий ХVI, который заклеймил своей энцикликой восстание 1830 года, видел в России царя Николая I опору и противовес революционным угрозам и процессу стремительной секуляризации, считая, что необходимо поддерживать диалог с православным сатрапом.
По мнению Михала Бонка напрашиваются параллели с позицией Папы Франциска в отношении России Путина.
Рим видел в России бастион традиционных ценностей, гаранта стабильности и сохранения статуса-кво. И в этом просматриваются параллели с современностью. Сегодня Россия, так же как и во времена Николая I, представляет себя бастионом традиционных, христианских ценностей. Россия, как и тогда, заявляет, что она борется с «загнивающим Западом», с какой-то там ЛГБТ-идеологией и прочее. Все это попадает на благодатную почву в Риме, который сегодня также находится в угрожающей ситуации и все больше теряет влияние, в том числе и в Польше.
Схожесть ситуации еще и в том, что как и сегодня с Украиной, во времена царской империи Россия использовала дезинформацию, представляя Ватикану польских повстанцев как отступников, революционеров-якобинцев, которые пытаются разрушить существующий строй и нарушить стабильность. Михал Бонк:
Российская пропаганда представляет нынешнюю войну, как войну с сатанизмом. Если речь идет о дезинформации, то общего очень много. Конечно, дезинформация в Риме XIX века, если речь идет об официальных представительствах стран-угнетателей, была мощной. Впрочем, в силу очевидных причин у поляков не было своего официального представительства. Это было особо тяжелое время для патриотов из числа консерваторов. Они видели, что в Риме нет поддержки дела Польши. Хуже того, там было достаточно сильное российское влияние.
Здесь можно вспомнить Мальтийский орден, который является особенным примером того, как российское влияние проникало в Рим. Итак, Мальтийский орден на переломе XVIII и XIX веков попал в сложную финансовую ситуацию и поэтому, среди прочего, пытался поучаствовать в разделах Польши. Орден предлагал свои, так сказать, «добрые услуги», другими словами – арбитраж между странами-захватчиками, и таким образом сблизился с Россией. Сближение было настолько тесным, что царь Павел I стал Великим магистром католического ордена, что можно расценивать как большой парадокс. Однако это помогло ордену, который погружался в финансовые проблемы. И хотя наследник Павла, Александр I отрекся от титула Великого магистра, в России оставались структуры Мальтийского ордена, у которого было свое представительство в Риме. Таким образом, это был один из каналов, через который российское влияние проникало в Апостольскую столицу.
Нельзя исключать, что в наше время в окружении Папы Римского могут быть особы, которые ведут совместные дела с россиянами или с итальянскими политиками, у которых имеются бизнес-связи с Россией.
Стоит сказать, что в Италии эти пророссийские настроения присутствуют. Достаточно вспомнить Сильвио Берлускони, который с гордостью заявлял, что он является одним из самых больших приятелей Путина.
Материал подготовил Назар Олийнык