В этом отмечается 45-летие присуждения Нобелевской премии по литературе Исааку Башевису-Зингеру, выдающемуся польскому и американскому писателю еврейского происхождения. Последние два десятилетия XX века ознаменовались огромной популярностью его произведений, написанных на идише, переведенных на польский и другие языки.
Исаак Башевис-Зингер родился в 1902 году в маленькой местности Леонцин под Варшавой, жил и работал в Варшаве и в Нью-Йорке. Среди самых известных его романов «Сатана в Горае», «Раб», «Семья Мускат», «Враги. История любви», «Люблинский штукарь», «Тени над Гудзоном». В 1978 году писатель был удостоен Нобелевской премии по литературе «за эмоциональное искусство повествования, которое, уходя своими корнями в польско-еврейские культурные традиции, поднимает вместе с тем вечные вопросы».
В этом году на Фестивале еврейской культуры «Варшава Зингера» в связи с годовщиной этого события состоялась специальная научная сессия, посвященная различным аспектам творчества и биографии Исаака Башевиса-Зингера. Я пригласила к микрофону ведущую сессии, литературоведа, профессора Монику Адамчик-Гарбовскую.
- Госпожа профессор, одним из интересных фактов является происхождение фамилии Иссака Башевиса-Зингера. В еврейской традиции фамилии дают по отцу, что-то вроде отчества. Но здесь другой случай, не так ли?
Моника Адамчик-Гарбовская: В 20-30-е годы (ХХ века) Зингер вращался в Польше в очень активной писательской среде, сочинявшей на идише. Стоит отметить, что в Варшаве на улице Тломацке 14 находился Союз еврейских литераторов, где Зингер часто бывал и описывал в своих произведениях. Несомненно, импульсом для его творчества стало творчество его брата Исраэля-Иешуа Зингера, который был старше на 10 лет. Когда Исаак только начинал пробы пера, его брат уже был известным автором. Кстати, именно благодаря брату Исаак мог уехать в Америку (в 1935 году), что, возможно, спасло ему жизнь. Мы говорим о нем Зингер, но на идише он известен, в основном, как Башевис, поскольку он в 20-30-е годы не хотел публиковаться в Варшаве под фамилией Зингер, чтобы читатели не подумали, что это произведения брата. А Башевис – это, фактически прозвище или «матчество», от имени его матери Башевы. Но зато уже позже, когда после войны его карьера как писателя стремительно пошла вверх в Америке, Исаак Башевис вернулся к фамилии Зингер, так как в 50-60-е годы в США его брат был уже забыт. Отсюда его как бы двойная фамилия.
- А что сформировало Исаака Башевиса-Зингера как писателя?
Моника Адамчик-Гарбовская: Он был начитанным человеком, много переводил, например, немецкую, скандинавскую литературу, замечательно знал польскую и еврейскую литературу. Если читать его произведения в оригинале, будучи хорошо знакомым с литературой идиш, то можно заметить много обращений к творчеству других писателей. Но зачастую это своего рода скрытые полемики, в частности с Шоломом Ашом. Большое влияние на творчество Башевиса-Зингера оказали польские и европейские классики, при этом он с самого начала проявил свой талант как великолепный рассказчик и стилист. И даже если взглянуть на его произведения критически и упрекнуть в повторениях мотивов, в частности, мотива героя, увязшего в отношениях с несколькими женщинами, то всё равно чтение доставляет большое удовольствие. Трудно найти другого писателя, который на языке идиш пишет так красочно и увлекательно.
- Каковы, на Ваш взгляд, наиболее характерные черты авторского стиля Исаака Башевиса-Зингера?
Моника Адамчик-Гарбовская: Прежде всего, отличное «ухо» для разного рода прибауток, коллоквиализмов. Его герои разговаривают так, что сразу можно понять, из какой среды они выводятся: ассимилированный ли это еврей, или хасид, образованный ли этот человек или нет, укоренен ли он больше в культуре немецкой или польской. Различие героев Башевиса-Зингера в способе высказываться просто огромно, и это одно из отличий его произведений. Интересен также способ представления персонажей и фон, на котором разыгрывается сюжет. Он как бы рисует штрихами эскиз, это не реалистическое описание, зато такое яркое и сочное, что дает пищу для воображения читателя. Так или иначе, его читатель никогда не заскучает. Башевис-Зингер часто повторял, что в истории нужны лихие повороты, всё время должно что-то происходить. При этом он пишет прекрасные монологи, кстати, это традиционный жанр литературы идиш. Во многих произведениях выступает «йецер ха-ра», то есть «злой дух», который приходит в мир, чтобы вмешиваться в судьбы людей. Причем такой демон часто говорит как человек из маленького местечка.
- Однако было бы ошибкой рассматривать Исаака Башевиса-Зингера как «певца местечек». Впрочем, именно об универсальности его творчества свидетельствует Нобелевская премия по литературе. А что можно сказать о современном контексте и восприятии его произведений?
Моника Адамчик-Гарбовская: У него очень точные наблюдения, касающиеся Европы 30-х годов и после войны, или, например, анализ Америки 40-50-х годов. Он был очень против всякого рода так называемых «измов», предостерегал перед фанатизмом, сторонился тех еврейских писателей, которые придерживались, например, крайне левых взглядов, вообще был противником любых идеологий. Его больше интересовали психологические аспекты человеческой натуры, присутствие зла. Башевис-Зингер писал о том, как тираны творят историю от Александра Македонского до Наполеона, Ленина, Сталина. И наблюдая за тем, что происходит сегодня, можно заметить его горькую правду, что мир не идет к лучшему, что людьми движут страсти. Это его ключевое понятие, как и постоянная борьба человека между добром и злом.
- Добавим, что на научной сессии, посвященной 45-летию присуждения Нобелевской премии по литературе Исааку Башевису-Зингеру говорилось также о творчестве его талантливых братьев и сестер, о сходстве и различиях в их писательском мастерстве, о взгляде на историю, еврейские традиции, а также на собственное детство и юность, что позволяет рассмотреть их произведения в более широкой перспективе, как литературы на идише, так и европейской и американской.
Автор: Ирина Завиша