Декабрь – это месяц подготовки к самому любимому в Польше празднику Рождества. В стенах уютного клуба-кафе Jaś i Małgosia, пахнущего рождественскими лакомствами, особенно проникновенной и трогательной стала встреча c Агнешкой Сераковской (Agnieszka Sierakowska), варшавским гидом и специалисткой по истории Варшавы, под названием «Декабрь 1944 в покинутом городе. Варшавские "робинзоны"». Но речь шла не о тех, кто как герой романа Даниэля Дефо после кораблекрушения оказался на необитаемом острове. «Робинзонами» назвали варшавян, оставшихся в столице после краха Варшавского восстания и выхода гражданского населения. Слово Агнешке Сераковской:
Агнешка Сераковская: Название появилось в 1937 году в романе Антони Слонимского «Два конца света». Он, зная, может, не столько историю, сколько политическую ситуацию, предвидел, что произойдет, что может дойти до того, что два тоталитарных государства по обе стороны польской границы (Германия и Россия) могут напасть на Польшу и разрушить Варшаву. Также мне кажется, что сама ситуация поиска еды, воды, очень похожа на ту, в которой был Робинзон Крузо, и название появилось естественным образом. Хотя, если говорить о тех бункерах, где пребывало, в основном, еврейское население, то их обитатели предпочитали говорить о себе «бункеровцы» или «граждане Речи Посполитой руин». Так что названия были разными. Название «робинзоны» больше принялось в бункерах, в которых были поляки. Но многие поляки жили на поверхности, не все прятались в подвалах, особенно те, кто остался после Варшавского восстания.
Агнешка Сераковская на встрече "Декабрь 1944 в покинутом городе. Варшавские "робинзоны". Фото: И. Завиша
- Сколько человек осталось тогда в Варшаве?
Агнешка Сераковская: Можно сделать такой быстрый математический расчет: в начале войны в Варшаве проживали 1 миллион 350 тысяч человек. Восстание в гетто и ликвидация гетто, куда свозили евреев также из окрестных местностей – это около 400 тысяч погибших. В Варшавском восстании погибли около 250 тысяч. То есть, осталось около 600 тысяч. Вышло 550 тысяч, часть населения в районе Прага и часть в районе Охота. То есть, в общей сложности, в развалинах было около 1 100 человек.
- В каких условиях они жили? Вернее, выживали?
Агнешка Сераковская: Они искали убежища в двух местах: либо в подвале, либо на чердаке, где им казалось, лучше наблюдать за происходящим вокруг… Но чердак был самым опасным местом. Вот мы сейчас всё знаем, как было, нам уже всё ясно, но эти люди после Варшавского восстания невероятно устали, были больны, находились в огромном стрессе, не знали, что будет. И вдруг Варшава начала рушиться, под взрывами падали каменные дома. Потом все уже начали сходить в подвалы. Выходить они могли только ночью, искали какие-то продукты, воду. А с водой была огромная проблема, потому что все колодцы были заминированы, и воду приходилось спускать где-то с ванн. В наши дни службы предупреждают, что есть авария, будет ремонт, и мы загодя набираем воду в ванны. Те варшавяне тоже так делали. Но воды стало не хватать еще во время восстания. Всё постепенно приходило в негодность, не было электричества, люди накапливали воду, где могли, в бутылках, банках, чтобы мочь хоть что-нибудь приготовить, и пользовались этими запасами. Брали также техническую воду из специальных резервуаров, которые служили для гашения пожаров. К сожалению, - но такова правдивая история, - некоторые пили свою мочу, отчего умерли.
- Среди «робинзонов» были известные люди?
Агнешка Сераковская: Самый знаменитый, которого мы знаем, это, конечно, замечательный пианист Владислав Шпильман, который скрывался, фактически, с марта 1943 года в четырех разных укрытиях. Ему удалось пережить войну, он потерял семью. Войну он пережил, но ужасно страдал и хотел от этого отстраниться, забыть, чтобы можно было жить дальше. Далее – в Варшаве все любят хлебобулочные изделия пекарни Lubaszka. Сегодня, по пути на работу, на Гданьском вокзале в Варшаве, на площади Вильсона забегаем в булочные этой сети, покупаем свежую выпечку. Но основатель этой пекарни Чеслав Любашка тоже был «робинзоном». Он выжил и пек хлеб. И однажды из 150 килограммов муки испек 50 буханок, потом еще испек очередные и подкармливал евреев в бункерах, которые уже не имели ничего, чтобы жить.
Пианист и композитор Владислав Шпильман - варшавский "робинзон". Фото с экрана: И. Завиша
- Интересно, что особую роль в Варшаве 1944 года сыграла радиостанция, но в декабре уже не по своему прямому назначению, не так ли?
Агнешка Сераковская: Это была радиостанция, которая использовалась во время оккупации, но в 1941 году она уже не вещала из-за большого риска. Если говорить о последнем повстанческом периоде, то ее спрятали на улице Фортечна 4, где ремонтировали радиостанции. Станции в полном значении этого слова уже не было, но само ее сокрытие, всей этой техники, то, что было сделано под землей специальное место для хранения, по которому эту технику можно было перемещать на рессорах, на самом деле было шедевром конспирации. Из тепловых труб была сделана антенна, которая стала своего рода домофоном, дающим возможность общения с внешним миром.
- Потрясает также то, что оставшиеся в почти нечеловеческих условиях варшавяне не забыли о праздниках. Рождество тоже праздновали?
Агнешка Сераковская: Отмечались все праздники! Праздновали именины, Хануку, праздник Рождества, потому что это позволяло им держаться, выживать. Происходило что-то очень важное, что скрепляло этих людей. Конечно, Рождество праздновалось очень символические, какой-нибудь лепешкой без соли и сахара, только на муке и воде. Но всё же старались перед Рождеством где-то как-то достать веточку и сделать маленькую декорацию, чтобы людям было приятно.
- Почему «робинзоны» остались в разрушенном городе?
Агнешка Сераковская: Почему остались? По разным причинам. У одних уже не было сил идти, другие – потому что не хотели покидать город, понимая, что с этим городом будет. Напомню, что решение Гиммлера об уничтожении Варшавы было уже в октябре. Эти люди видели, как немцы разрушали город во время восстания, понимая, что после его краха в октябре осталось 50% Варшавы. А из того , что осталось, было уничтожено 30 с лишним процентов. И это уничтожение происходило в течение трех месяцев. Они видели гибель города, но остались в нем из любви. Они очень его любили, но и не могли выйти, потому что их могли узнать. Вывод гражданского населения проходил через немецкие патрули. И каждый, кто имел так называемую подозрительную внешность или, например, явные семитские черты лица, не смог бы выйти из Варшавы.
- Сегодня, в осветленной праздничной иллюминацией Варшаве, с красочными витринами и радостной атмосферой, мы вместе с Агнешкой Сераковской вспомнили о тех, кому довелось пережить декабрь и Рождество в почти необитаемом городе.
Автор передачи: Ирина Завиша