Беспомощный, в луже своей собственной мочи в своей спальне на режимной даче в подмосковном Кунцево – в таком состоянии один из охранников Сталина обнаружил 1 марта 1953 года агонизирующего «отца народов», одного из самых страшных преступников в истории человечества, ответственного за смерть миллионов и миллионов людей.
Сталин умирал долго и тяжело, а его приспешники не спешили с помощью. Врачи констатировали смерть 74-летнего диктатора 5 марта в 21:50. Похороны Сталина, которые прошли 9 марта, закончились давкой, в которой погибли не меньше сотни скорбящих за «вождем народов».
Прощание с красным царем сопровождала истерия среди части населения, пафосные речи номенклатуры и глухая радость угнетенных.
О смерти Сталина и сталинизма Назар Олийнык беседовал с российским и немецким историком Александром Гогуном из Свободного университета Берлина.
Назар Олийнык: Александр, фактически сразу после смерти Сталина возникли подозрения, что его смерть могла быть убийством, что это был сговор. С высоты вот последних 70 лет, можно говорить об убийстве или это была, скорее всего, преступная халатность, которая привела к смерти «отца всех народов»?
Александр Гогун: Это была естественная смерть. Никакого убийства не было, но если бы я был советским прокурором, я бы осудил его ближайшее окружение — это Маленкова, Хрущева, Берию — по статье о неоказании помощи, оставлении в опасности, потому что, когда они получили от охраны сведения о том, что Сталин не выходит со своей комнаты, со своей спальни, они долго медлили и не знали, что делать или делали вид, что не знали, что делать, и пошли к нему со значительным опозданием. А при инсульте самое важное оказать человеку быструю помощь, тогда он может пройти с незначительными последствиями или даже быть полностью вылечен. И медлили они по двум причинам. Во-первых, они боялись, что Сталин, когда придёт в себя может сказать, что, ага, вы пытались таким образом меня отстранить от власти, потому что как раз до этого он устроил «дело врачей» из-за того, что она из причин было то, что врачи ему рекомендовали отказаться от работы, фактически отказаться от власти. И он с такой рекомендацией не был согласен. Вторая причина их промедления была то, что они боялись, что он выздоровеет и устроит светопредставление, то есть, Третью мировую войну, в которой они погибнут все или многие из них погибнут. Но потом стал перевешивать третий страх перед ними, что он придет в себя и скажет, ага, вы не оказали мне помощь вовремя. И в этом случае, тогда должны были несдобровать все. Всех своих соратников бы он перебил за то, что они вовремя не пришли на помощь. И вот тогда, когда третий страх перевесил, они пришли в комнату к нему и оказали какую-то помощь, вызвали врачей, но было уже поздно. Наступила агония. Он умирал в страшных мучениях, включая рвоту кровью. Но последнего момента он пытался работать. Как вспоминает его дочь Светлана Аллилуева, его последний жест был угрожающим. То есть, он пытался запугивать соратников даже, когда умирал.
Н.О.: А когда началась смерть сталинизма? 5-го числа? Где-то в июле 53-го или потом?
О. Г.: Смерть сталинизма наступила уже в марте. Фактически дух вот это вот, если не освобождения, то оттепели... Это очень точное слово. Как в марте оттепель наступает, так в марте она и наступила. И уже весной были приняты шаги по предотвращению Третьей мировой войны. Это значит, что масса крайне дорогостоящих промышленных объектов, которые должны были вступить в строй в ближайшие месяцы или в ближайшие годы, например Трансполярная магистраль, завод по производству авиационного топлива, завод про производству химического оружия, один из каналов, шоссе, которое вело к Северному Ледовитому океану, все эти проекты дорогостоящие были заброшены, заморожены и прекращены. Поэтому его ближайшие лидеры вот сейчас войны не хотели. Это сразу же сказалось положительно на экономическом состоянии населения и летом пошли послабления колхозникам от этих жутких драконовских налогов. И, конечно, в лагерях после смерти Сталина прокатился ряд восстаний. Это показывает, что и там определенный дух свободы, если не свободы полной , то хотя бы частичной, легкого послабления возник и заключенные подняли головы. Там тоже в принципе после смерти Сталина стало уже с весны уже потихоньку полегче. И там было по поводу его смерти настоящее ликование. Об этом есть множество мемуаров. Как зеки, заключенные просто праздновали его смерть.
Н.О.: Александр, 30 лет населению вбивали в голову, что Сталин — это великий руководитель, «отец всех народов», «светило революции». Даже в какой-то мере выше Ленина. Культ личности и все эти вещи известны. А тут ни с того не сего, просто в какой-то момент начинается другая история о том, что Сталин — это преступник, что он не настоящий коммунист и по его приказу были убиты миллионы людей и коммунистов, верных идеалом революции. Вот этот шок как он происходил в обществе ?
О. Г.: Это происходило постепенно, потому что с 53-й по 56-й год были отпущены люди. На фактическом уровне признали, что политика была неправильная, какая-то ошибочная, а в каких-то случаях даже преступная. Вот, например, Берия был устранен. Потом многие представители госбезопасности либо были казнены, либо как Павел Судоплатов отправлены в тюрьму. То есть, потихонечку народ стал переоценивать сталинский период. И 1956 год — это был такой пик десталинизации и поэтому шока не было из-за плавности трех лет перехода с 53-го по 56-й год. Но самое главное это то, что Сталин приучил народ быть конформистами. Он старательно провел деидеологизацию советского общества. Истребил всех идейны большевиков в 1937-38 годах, а остальных приучил не верить в идеи, а слушаться приказаний. А люди стали приспособляться, благодаря чему и выжили. Поэтому какого-то массового идеологического опьянения, исступлённости и фанатизма в начале 50-х годов в советских людей не было, что и облегчило такую сравнительно спокойную десталинизацию, прежде всего, конечно, в партийном аппарате. Он решал, а они хотели оставаться у власти. Хрущев давал им возможность жить богато, безбедно, управлять, упиваться, самоутверждаться. И поэтому большинство аппарата к этому отнеслось хорошо. Хотя бы потому, что страх расстрела потихоньку у большинства потихоньку улетучился.
Материал подготовил Назар Олийнык