Война в Украине и приток миллионов людей, спасающихся от российского вторжения в Польшу и другие страны, за короткое время привели к появлению множества исследовательских и документальных проектов как в академическом сообществе, так и за его пределами. Некоторые из них были представлены Центром диалога им. Юлиуша Мерошевского в Варшаве в форме дискуссии с исследователями под названием «Хочу рассказать о войне...»
- Якуб Керсиковский - руководитель Центра документации российских военных преступлений в Украине при Институте Пилецкого рассказал о самой концепции создания документальной базы:
Якуб Керсиковский: Вернусь к началу войны, к 24 февраля. Видя, что происходит, а также слушая высказывание президента Путина, лишающее украинского народа права на жизнь даже в намерениях - а именно так он сформулировал свою мысль - ученым в Институте Пилецкого сразу бросились в глаза две вещи. Во-первых, асоциации этого нарратива с немецким, нацистским, и советским времен Второй мировой войны, во-вторых - польский опыт, и опыт, связанный с архивом, который собирает Институт Пилецкого. То есть, архив показаний, представленных Комиссии по расследованию гитлеровских преступлений. И та ситуация, в которой показания, произнесенные под присягой, прошедшие определенную юридическую процедуру, на протяжении многих десятков лет не публиковались, не были доступны широкой публике. В связи с этим, обо всех собранных там преступлениях, о которых говорили свидетели, нельзя было говорить публично. Помня об этом опыте, наши ученые по инициативе директора Института Пилецкого Магдалены Гавин, в день начала войны России против Украины, собрались и решили, что в связи с долгим периодом молчания на тему преступлений, которые были описаны, но по юридическим причинам были засекречены, мы должны собирать свидетельства не под присягой - подчеркиваю разницу - российских военных преступлений, чтобы в первую очередь сохранить память мира об этой войне. Мы опасались, что может наступить привыкание к этой теме, что она начнет понемногу блекнуть перед лицом экономических проблем. Поэтому, забегая вперед, нашей задачей было не только говорить о войне, но и возможность публиковать свидетельства преступлений по горячим следам. И это наша главная цель. А во-вторых, создание похожего архива, хранилища опыта, хроники свидетельств о российских преступлениях для будущих поколений, для исследователей, ученых, для людей, которые в перспективе будут этим интересоваться.
- Присутствовавшая на презентации в онлайн-режиме Анна Фурман – юрист из Киева, заместитель директора Центра памяти жертв Холокоста «Бабий Яр», соруководитель проекта документирования российских преступлений «Закрытые глаза», проводимого совместно с Yahad-In Unum и руководитель проекта «Имя», оцифровавшего около полутора миллионов уникальных архивных документов периода фашистской оккупации Киева 1941-43 гг. и послевоенного периода, сказала о сходствах и отличиях исследовательского процесса в обоих случаях:
Анна Фурман: Наше сотрудничество складывается таким образом: в Украине наши специалисты, исследователи, коммуникативные менеджеры, умеющие правильно выстроить беседу с психологической точки зрения, собирают интервью, которые потом передаются соответствующей организации в Израиле. Эксперты в области защиты прав человека в разных сферах оценивают эти материлы, затем передают немецким прокурорам, которые работают в этой сфере, а затем в суд. Но мы пока еще не находимся на таком этапе. У нас сейчас идет активный процесс сбора показаний с разных территорий. Сначала это была Киевская область, свидетельства людей, выехавших из Херсонской области, из других регионов, а сейчас это Харьковская область, которая недавно была освобождена. И мы так шаг за шагом, там, куда возвращается жизнь, встречаемся с людьми, говорим о том, что они видели, и собираем информацию в беседах. В основном это очевидцы убийств, грабежей, других ужасных вещей, которым не должно быть места в современном мире. Но мы видим, что и России не место в современном мире, если она делает такие вещи. Разговаривая с этими людьми мы пытаемся максимально собрать факты, которые помогут следователям в процессе правосудия. Важно подчеркнуть, что сбор данных идет конфиденциально, но если в рамках процесса будут вопросы к свидетелю, мы обязательно к нему обращаемся и продолжаем общение.
- В работе с очевидцами особое внимание уделяется психологическому аспекту, - отметила Анна Фурман:
Анна Фурман: Во-первых, я согласна с коллегами, которые подчеркивают важность и конфиденциальность этих бесед, и прикладывают к этому такие большие усилия. Мы понимаем, как это трудно, и мы тоже всё время работаем над этим, в том числе, чтобы защитить людей, согласных давать показания. Во-вторых, что касается самого процесса интервью, то мы учитываем, что каждый человек, находившийся в Украине 24 февраля и не выехавший за это время из страны уже получил определенную травму, и постоянно находится в состоянии напряжения, повышенной бдительности, где бы он ни был - на улице, на вокзале как внутренний переселенец, нужды в помощи. Поэтому для нас, в первую очередь, был важен психологический комфорт наших собеседников, и если какая-либо тема вызывает панику или болезненные ощущения, мы останавливаем разговор. Но это исключение. Как правило, человек, который сознательно и добровольно соглашается давать показания, отвечает на все вопросы подробно, четко и взвешенно. Нас восхищает их стойкость и моральный дух, потому что эти люди видели разные вещи и пережили, как я уже сказала, травматический опыт.
- По словам руководителя Центра документирования российских преступлений в Украине, в работе по сбору свидетельств надо было действовать быстро, особенно в первые дни войны:
Якуб Керсиковский: Беженцы были в Польше, хотели это сделать, а через дв-три недели некоторые хотели ехать дальше, в основном, в Канаду, в скандинавские страны, во Францию, реже в Германию. Так что важен был соответствующий момент сбора свидетельств. Они говорили: хочу оставить показания, и чтобы эта запись осталась, чтобы о ней знали следующие поколения, и чтобы привлечь преступников к ответу. А по крайней мере - выслать сигнал солдатам Путина, что они не останутся анонимными. Анонимность вызывает чувство безнаказанности, поэтому каждый проект, который пытается идентифицировать преступников, повлияет на шансы, что эти преступления не останутся безнаказанными.
- Координатора проекта «24 февраля 2022, 5:00: Свидетельства войны» Анну Вылегалу - социолога из Института философии и социологии Польской академии наук мы спросили о том, а как она вспоминает день начала полномаштабного вторжения России в Украину?
Анна Вылегала: Интересно, что меня об этом никто не спрашивал, обычно я задаю такой вопрос другим. Вы - первая, кто обратилась с ним ко мне. 24 февраля я проснулась, и не поверила глазам, когда прочитала SMS от мужа, что в Украине началась война. Я была потрясена, не могла прийти в себя, и провела полдня в звонках и сообщениях украинским знакомым, узнавая, что с ними происходит, живы ли они, не пострадали ли от бомбежек. Конечно, для моего участия в этом проекте имеет значение, что я жила в Украине несколько лет, люблю эту страну, украинский язык, поэтому для меня это еще и личный вопрос. Ну и мои компетенции пригодились для ведения такого проекта, говорить с украинскими беженцами, чтобы для них это было комфортно и безопасно. Все исследователи в нашем коллективе имеют опыт ведения бесед на трудные темы, о насилии, о войне, но нас интересуют не только преступления. Мы не заменим прокуратуру, которая и так выполнит свое задание, найдет преступников. Мы хотим собрать субъективную историю, рассказанную людьми, и часто оказывается, что это еще и опыт утраты, потери безопасности, дома, близких, веры в то, что после Второй мировой войны это уже не повторится.
- Анна Вылегала подчернула, что в этой истории немаловажное место занимает также тема Польши:
Анна Вылегала: Они очень много говорят о Польше, потому что мы спрашиваем, почему они бежали именно в Польшу, как выглядит такая жизнь вынужденного переселенца в Польше. Мы слышим много слов искренней благодарности, но также рассказы о трудных ситуациях, что вполне естественно. Потому что все - и поляки, принимающие украинцев в своих дома, и они сами, надеялись, что война быстро закончится, а она не заканчивается. И сейчас начинается этап вхождения на рынок труда, осознания, что надо здесь устраиваться. При этом у наших собеседников, вернее собеседниц, так как большинство из них женщины, мы видим и чувство собственной силы, достоинства и готовности обеспечить свою семью, дать ей чувство безопасности. И убеждение, во-первых, в победе Украины, во-вторых - в ее восстановлении. И что всё должно быть хорошо, если мы так сильны.
Автор передачи: Ирина Завиша