Известный польский социолог, преподаватель варшавской Академии специальной педагогики им. М. Гжегожевской Рышард Радзик с 1980-х гг. изучает процессы формирования наций в Восточной Европе на протяжении последних двух столетий, в частности, белорусов и украинцев. В последнее время его внимание привлечено к идеологии т.н. русского мира и ее распространению в Беларуси и Украине.
О том, как война в Украине повлияла на национальную идентичность украинцев, а также белорусов, Рышард Радзик рассказал на международной научной конференции «Мультикультурализм Центральной и Восточной Европы: опыт прошлого и вызовы настоящего», прошедшей в октябре по случаю 20-летия создания кафедры межкультурных исследований Центральной и Восточной Европы факультета прикладной лингвистики Варшавского университета.
Одна из последних книг Рышарда Радзика — Rosyjski imperializm wspólnotowy. Trójjedyny naród ruski w badaniach socjologicznych («Империализм русского общества. Триединый русский народ в социологических исследованиях»), изданная в 2016 г. в Люблине. В ней ученый показал те линии разделения и причины их появления в Восточной Европе, которые стали катализаторами империалистической политики современного руководства России. Но войну 2022 г. исследователь не мог предвидеть. А она, по его мнению, внесла существенные коррективы в национальное сознание украинцев и белорусов, на территории которых претендует Москва:
Мы видим, что на большей части Украины «триединый русский народ» исчезает. Это показывают социологические исследования. В Беларуси же ситуация неопределенная: трудно сказать, какие там происходят процессы. Все зависит от хода войны в Украине. Если украинцы одержат полную победу и произойдут перемены в России, то гипотетически Беларусь может оказаться в совершенно другой ситуации, чем сейчас, и «триединый русский народ», который в Беларуси имеет сильные позиции, будет ослабевать. Может быть и так, и иначе. Мы не знаем, как будет. Я не рисковал бы утверждать, что будет, потому что это может не произойти.
Продолжая рассуждения о Беларуси, Рышард Радзик коснулся характеристики событий в этой стране в 2020 г., когда массы людей вышли на улицы больших городов, протестуя против фальсификации режимом Лукашенко результатов выборов президента. Люди тогда вышли на демонстрации под бело-красно-белыми флагами — символом национального движения и Государственным флагом Республики Беларусь в 1991-1995 гг. Некоторые наблюдатели окрестили те события, увы, завершившиеся массовым террором режима Лукашенко, попыткой национальной революции. Рышард Радзик более осторожен в оценках:
Есть вопрос, имели ли события в 2020 г. в Минске национальное измерение или скорее речь шла о гражданской активности. Иначе говоря, это была революция достоинства или нации? Я полагаю, что скорее достоинства, а не народа. Мне трудно судить с точки зрения Люблина или Варшавы, где я живу. Но вначале на демонстрациях были заметны также советские флаги, не только бело-красно-белые национальные.
Согласно же социологическим исследованиям, проведенным в Беларуси, примерно одна третья опрошенных выступает за Лукашенко, столько же — против и еще одна треть занимает промежуточную позицию. Но все-таки противников Лукашенко чуть более, чем его сторонников.
Обычно за Лукашенко выступали, согласно всем исследованиям, около 40% белорусов. И сейчас мы не наблюдаем каких-то существенных изменений — в пределах 30-40%. Остальные же безразличны с незначительным перевесом в пользу противников Лукашенко.
Несмотря на это, на польском ТВ все время говорят о том, что 70% белорусов выступают против Лукашенко. Но нет. Это не так. Все обстоит по-другому.
Рышард Радзик напоминает, что Беларусь, согласно исследованиям, является самой просоветской и русифицированной страной. Какой же выход из этой ситуации? Ученый рассуждает:
Ну конечно, ориентиром будет возвращение к белорусскому языку — так, как это произошло в Украине (с украинским языком. — Ред.).
Рышард Радзик, рассуждая таким образом, находит обоснование в истории:
На мой взгляд, процессы формирования наций схожи — начиная от границы с Германией: в Польше, Украине, Беларуси, Литве, Венгрии, Чехии и Словакии. В то же время Россия стоит особняком. Это совершенно другой мир. И с экспансией «русского мира» в Беларуси процесс формирования белорусской нации замедлился. Однако в начале ХХ в., до Первой мировой войны, в Украине и Беларуси эти процессы шли в том же ключе, что и в Центральной Европе.
Уточняя, как проходил процесс формирования наций более ста лет назад, Рышард Радзик поясняет:
Важным элементом этого процесса является процент грамотности данного сообщества. Самый высокий процент неграмотных был среди приднепровских украинцев и белорусов; немного меньше среди галицийских украинцев. Словаки были в несколько лучшем положении, а чехи — в значительно лучшем.
После Январского восстания (1863-1864 гг.) в России действовал практический запрет на печать изданий на белорусском и украинском языках (польскими буквами. — Ред.) — до 1905 года. Ситуация в этом отношении также была неблагоприятной в Словакии и значительно лучшей в Восточной Галиции.
Аналогичная ситуация существовала и в литературе. В этом отношении в лучшую сторону выделялись чехи. В 1861 г. в Чехии выходило 30 наименований прессы на чешском языке, в конце века — почти 450, а в 1905 г. — свыше 750. До Первой мировой войны белорусских изданий было в несколько десятков раз меньше, чем в Чехии в одном только 1905 г. Чехи также очень выгодно выделялись в плане обучения на родном языке.
Также и процент чешского населения городов Чехии был высок. В 1870-х годах большая часть населения чешских земель (кроме Моравии) не была занята в сельском хозяйстве. Население Праги выросло между серединой девятнадцатого века и годами, непосредственно предшествовавшими Первой мировой войне, со 125 000 до 617 000 жителей (включая пригороды). Таким образом, Прага стала — при сопоставимом населении Чехии и Белоруссии — городом в шесть раз больше Минска, с количеством населения «коренной» национальности в несколько десятков раз больше, чем в будущей столице Белоруссии. В девятнадцатом веке чехи в прежде преимущественно немецкоязычных городах стали составлять большинство населения, и в 1910 году немцы в Праге составляли всего 6% населения.
Рышард Радзик добавляет еще несколько деталей к картине того, как разнились судьбы разных наций в зависимости от отношения к ним правительств империй, в состав которых они входили, в т.ч. Российской империи:
Лучше всего это было заметно на территории России, которая была деспотичным государством, не признававшим украинцев и белорусов отдельными нациями. Она тормозила их национальное развитие всеми доступными способами, особенно до 1905 г., что в значительной степени способствовало их низкому уровню развития как наций к началу Первой мировой войны.
Негативное влияние государственной власти на развитие национального движения было особенно заметно в случае со словацким движением (Словакия находилась в составе Венгрии. — Ред.). Возможности развития словацкого образования были ограничены, словацкие газеты и национальные учреждения были закрыты, национальные активисты подвергались репрессиям.
С другой стороны, либеральная политика Вены способствовала быстрому развитию чешского национального движения.
С 1848 г. австрийские власти поддерживали украинское движение, хотя и с разной интенсивностью в разное время, результатом чего стало развитие не только украинского образования, но и украинской печати, культурно-просветительских учреждений и политических партий, хотя украинское общество характеризовалось гораздо более низкими показателями цивилизационного развития, чем чешское.
Фактором, который до сих пор использует Кремль для влияния на Беларусь и Украину, является православная церковь. Рышард Радзик отмечает значение религиозного фактора в процессе формирования наций в начале ХХ в.:
И украинцы, и белорусы отличались от поляков вероисповеданием, но православная церковь связывала их (за исключением галицийских украинцев) с русскими. По мнению русских, общая нация («народ») должна была выйти из православной общности и совпасть с ней.
Подводя итоги, можно констатировать, что у белорусов (а также, хотя и в меньшей степени, у украинцев) в Российской империи слабость языкового фактора и осознания государственно-национальной самобытности в прошлом сопровождались отсутствием элит, которые бы на протяжении нескольких поколений считали себя представителями белорусской или украинской нации. При этом наблюдалась огромная отсталость в цивилизационной инфраструктуре и отсутствие какой-либо политической поддержки извне национальных устремлений этих народов, не говоря уже о политических, вплоть до Первой мировой войны.
Именно Первая мировая война активизировала процесс формирования украинской и белорусской наций. В этом ключе нынешняя война России против Украины играет вновь в пользу украинской нации и против российского империализма. Рышард Радзик резюмирует:
Белорусы, которых четырежды в период между 2006 и 2016 годами опрашивали, являются ли они отдельной нацией или одной из трех ветвей одной нации, связывающей их с русскими и украинцами, примерно в 2/3 случаев отвечали, что являются одной из трех ветвей одного «народа».
В 2021 году 41% украинцев заявили, что составляют одну нацию с русскими. Но в марте 2022 года — несомненно под влиянием войны — таких насчитывалось всего 21%, а в апреле — 8%, почти исключительно на востоке страны.
Несомненно, война стремительно ускоряет процесс построения украинской национальной общности.
В Беларуси этот процесс протекает на разных скоростях в различных кругах общества.
А в нашей части континента именно культурные (языковые и этнические) идентичности, а не политические и государственные (поддерживающие, однако, первые) формировали нации.
Итак, украинцы все стремительнее возвращаются к языку как к неотъемлемому элементу своей национальной идентичности, — констатирует Рышард Радзик, а белорусы пока находятся в неопределенном состоянии.
Виктор Корбут