Освобожденный узник режима Путина правозащитник Олег Орлов: Меня лишили свободы на следующий день после гибели Навального

Один из основателей «Мемориала» Олег Орлов считает, что его выдавливали из РФ, а посадили за высказывания против войны в Украине.

С начала войны РФ против Украины Олег Орлов не раз выходил на антивоенные пикеты в центре Москвы. 20 марта 2022 года он встал у Большого театра с плакатом с надписью: «Свихнувшийся Путин толкает мир к ядерной войне».

https://twitter.com/hrc_memorial/status/1663847035458535425/photo/1

Российский правозащитник Олег Петрович Орлов родился 4 апреля 1953 г. в Москве, практически сразу после смерти Сталина. А в 1988 году стал членом инициативной группы «Мемориал», выступающей за реабилитацию жертв сталинских репрессий в СССР. Впоследствии было создано Всесоюзное добровольное историко-просветительское общество «Мемориал», координатором выборного комитета которого стал Орлов. Движение «Мемориал» было зарегистрировано в 1991 году, позднее его переименовали в Международное историко-просветительское правозащитное и благотворительное общество «Мемориал». Орлов стал одним из членов правления организации.

В 1990 году Орлов являлся доверенным лицом правозащитника Сергея Ковалева на выборах в Верховный Совет РСФСР, а после его избрания работал в аппарате ВС, занимал должность ведущего специалиста комитета ВС по правам человека. Одновременно Орлов стал председателем совета правозащитного центра «Мемориал».

Во время путча в Москве в 1991 году был среди защитников московского Белого дома от путчистов.

Начиная с 1994 года Орлов вместе с Ковалевым, занявшим пост председателя комитета по правам человека при президенте России, работал в зоне военного конфликта в Чечне, лично встречался с чеченскими лидерами Джохаром Дудаевым и Асланом Масхадовым, участвовал в переговорах об обмене пленными и инспектировал госпиталя и лагеря для военнопленных. В июне 1995 года Орлов в составе группы, возглавляемой Ковалевым, участвовал в переговорах с чеченскими боевиками, которые под командованием Шамиля Басаева совершили теракт в Буденновске. После успешного завершения переговоров члены группы Ковалева (в том числе и Орлов) стали добровольными заложниками в качестве гарантов достигнутых соглашений в обмен на освобождение большинства заложников.

Впоследствии Орлов и правозащитный центр «Мемориал» много внимания уделяли проблеме похищения людей на Кавказе и жертвам среди мирного населения Чечни, Ингушетии и Дагестане.

В марте 2023 года против Олега Орлова возбудили уголовное дело по ч. 1 статьи 280.3 УК РФ о «повторной дискредитации Вооруженных сил РФ». В качестве общественного защитника в процессе участвовал лауреат Нобелевской премии мира 2021 года Дмитрий Муратов.

27 февраля 2024 года суд признал Орлова виновным и приговорил к 2,5 годам заключения в колонии за антивоенную статью, в которой он назвал путинский режим тоталитарным и фашистским.

1 августа 2024 года Орлов появился в списке на обмен заключенными между Россией и США. В ночь на 2 августа он был выслан в Германию. Орлов заявил, что тюремная администрация просила его написать обращение к президенту Путину с просьбой о помиловании, но он отказался.

Сейчас правозащитник находится в Германии. Оттуда по телефону он дал интервью Польскому радио на русском языке.

Олег Петрович, первый вопрос, который я не могу вам не задать: когда несколько месяцев назад мы с вами последний раз общались, вы фактически уже готовились к тому, чтобы сесть, и вы говорили, что идете сознательно на это, хотя у вас была возможность уехать из России. Но вы не уехали. Объясните сейчас, почему вы тогда пошли на то, чтобы сесть?

 Я не добивался того, чтобы меня посадили. Я продолжал делать то, что считал нужным и важным, учитывая, что была очень большая вероятность посадки. Я оставался в России под большим риском, потому что та работа, которую я вел в Центре защиты прав человека «Мемориал», могла быть эффективной только в России.

Скажите, пожалуйста, как и когда вы узнали о гибели Алексея Навального и почувствовали ли вы угрозу для себя тогда?

Я узнал о гибели Навального (16 февраля 2024 г. — Ред.) накануне моего приговора. На следующий день меня лишили свободы. Я лично знал Алексея и понимал, какую роль он играл не только оппозиции, но и для будущего России.

А вы сами, когда оказались за решеткой, что думали: сколько вы будете сидеть?

Я думал, что буду сидеть «свои» 2-2,5 года. С учетом того, что я сидел в тюрьме, а не в лагере, перерасчитывается за один день — полтора. Кроме того, я понимал, что надо мной всегда будет угроза увеличения срока.

Олег Петрович, вы сказали о России будущего. Вы, видимо, в нее верите. Я не могу не спросить у вас, как у человека, который стоял у истоков современной России, поначалу, казалось, демократической. А когда будет это демократическая Россия?

Россия есть, была и будет Вот какая Россия — это другой вопрос. Когда она будет, мечтательная прекрасная Россия будущего, я не знаю. Не позже, чем через 10 лет мы сможем вернуться назад, чтобы строить эту Россию будущего.

Не могу также у вас не спросить, как к вам относились тогда, когда вы были за решеткой?

У меня складывались хорошие, даже теплые отношения с теми, с кем я вместе сидел. Ни разу не было конфликтов с другими арестантами. Со стороны тюремных сотрудников разное было отношение, но я ни разу не столкнулся с тем, чего я ожидал и что имеет место быть и есть, и было по отношению к другим коллегам по несчастью, а потом по неожиданной свободе, которых освободили, как, например, к Кара-Мурзе, Саше Скочиленко. Я ни разу не столкнулся с подобным беспределом по отношению ко мне. Почему? Не знаю. Другое дело, что это не значит, что не было жестокого унижающего обращения. Но сознательного беспредела по отношению ко мне не было. А подчас, как ни странно, я сталкивался со стороны сотрудников и с симпатией по отношению ко мне. «За что сидишь, отец?» — это был обычный вопрос со стороны более молодых сотрудников. Я говорю, что написал журнальную статью, и за это вот меня посадили. «А, пр СВО, небось, написал», — отвечали мне. «Ну да, говорю», — вторил я. «Значит, тебя за свободу слова посадили», — делали вывод сотрудники тюрьмы. Со стороны некоторых из них я чувствовал уважение, они понимали, что я сидел за что-то, что считал важным отстаивать.

Насколько я знаю, вы знали лично Ельцина?

Несколько раз пожимал ему руку. Он участвовал в заседаниях наблюдательного совета «Мемориала» Ну там вот встречался. Да, на митинге даже представлял его митингующим. Можно ли это назвать знакомством? Думаю, нет.

А знакомы ли вы со ставлеником Ельцина — Путиным?

Я был (в 2004-2006 годах. — Ред.) членом Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. (Совет возглавляла Элла Памфилова, с 28 марта 2016 года — председатель Центральной избирательной комиссии Российской Федерации и организатор «перевыборов» Путина на пост президента. — Ред.) Понятно, что членов совета согласовывают лично с Путиным. Он пожимает руку всем членам совета. Пришлось мне тоже протянуть руку. Когда я выступал, он сказал: «Да, да, я знаю вашу позицию».

«Кремль рассчитывает на то, что США пойдут на переговоры, и это даст РФ шанс добиться своих целей в Украине за меньшую цену», — полагает Витольд Родкевич, главный специалист польского Центра восточноевропейских исследований. pic.twitter.com/uu8HcR7zb1

— Польское Радио на русском (@radiopolsha) August 6, 2024

Как вы считаете, почему Путин, скажем прямо, вас посадил и почему выпустил?

 Я не думаю, что Путин лично решал, что я должен сесть. Возможно на уровне Администрации президента решалась. Ну не лично Путиным. А посадили меня, потому что я известная фигура, находившаяся в Москве и не прекращавшая антивоенные высказывания. Я знаю это по материала моего дела. Главное управление по противодействию экстремизму Министерства внутренних дел Российской Федерации, также известное как Центр «Э», по сути политическая полиция, еще на момент моих выходов с пикетами на Красную площадь начало под меня копать и искать возможности меня посадить. Они искали основание возбудить уголовное дело. И дождались публикации, за которую меня посадили. Правда, сначала мне дали приговор мягче мягкого — всего лишь штраф. И сразу после этого прокуратура обжаловала это решение. Очевидно, что на каком-то верху было принято решение: не, ну этот слишком зарвался, слишком много себе позволяет, этого надо сажать! Ну я думаю, максимум на уровне Генеральной прокуратуры или, вероятно, Администрации. В начале ведь они не хотели меня сажать, по всей видимости, думая, что я уеду. И они намекали вполне очевидно на отъезд. Ну не прямо мне намекали, но вполне было очевидно, что они мне выдавливают. И когда не удалось, то где-то наверху было принято решение сажать.

А почему освободили? Освобождение — более странная вещь. Возможно, действительно список давали Путину. Им не нужен достаточно известный человек, который, находясь в местах лишения свободы, продолжает быть неким символом символом борьбы с войной и с этим режимом. Ну так лучше его обменять, освободить — пускай он уезжает: оттуда он будет менее слышен. Вполне возможно, такая была у них мотивация, когда я оказался в этом списке. Но не знаю, когда я там возник и не исключаю такого мотива со стороны Путина его окружения.

Виктор Корбут