Здание интерната в городе Суджа в Курской области разрушено ударом авиабомбы. В Киеве заявляют, что авиабомба была российская, а в России, естественно, обвиняют во всём ВСУ. Следственный комитет России даже возбудил уголовное дело против командира ракетной бригады Вооружённых сил Украины. Открытые источники и исследователи публиковали даже карты, показывающие возможную траекторию полёта КАБ, при которой он мог попасть в интернат.
Игорь Романенко: Более того, публиковались не просто карты с траекториями, но и данные технических средств Воздушных сил Вооружённых сил Украины, фиксировавших маршруты. Конечно, можно сказать, что и это можно подделать — как многое в этой жизни, — но на планшете во время полёта чётко отображается так называемый вираж. Это давно используемая технология, появившаяся ещё в 2014 году, которая позволяет отслеживать, откуда летел объект, как он нанёс удар и так далее.
То есть технически доказательства есть. Является ли этот элемент чем-то новым для войны? Вряд ли. На здании в Судже было написано «Люди». Чем эта ситуация отличается от мариупольской? Там, на домах, также крупно писали «Дети» и «Люди». Остановило ли это террористов и агрессоров? Нет. Там погибли тысячи людей.
Поэтому для них сотни погибших в Судже — ничем не отличаются. А что уж говорить о наших гражданских — для них это вообще не вопрос. Мы видели, что творилось, когда они зашли на Киевщину. Так вот, свои собственные города они тоже приравнивают к расходному материалу. Кроме того, на этих территориях до сих пор живёт немало граждан, говорящих на украинском языке, с соответствующим акцентом.
И сами населённые пункты говорят о прошлом: «Зализный Хутор», например — такие названия несут в себе историческую память. Мы помним, что Суджа целый месяц была столицей Украинской Народной Республики. Поэтому для России это всё — расходный материал, подход террористов.
А потом, конечно, следуют попытки как-то обелить ситуацию, чем занимается российская пропаганда. Но иллюзий на этот счёт нет у тех, кто хочет не только объективно разобраться, но и привлечь к ответственности виновных в таких преступлениях. Документирование этих преступлений — важный шаг на пути к будущим юридическим трибуналам в Гааге или другом месте, где их исполнителей и заказчиков привлекут к ответственности.
Если говорить в целом о ситуации в Курской области, меня интересует вот какой момент. Мы говорили раньше, что россияне имеют преимущество в воздухе, особенно на своей территории. А как так получилось, что украинские силы обороны смогли не только проникнуть, но и удерживать часть территории России, если у россиян, казалось бы, полное господство в небе? Или это господство уже не столь значимо?
Игорь Романенко: К сожалению, преимущество российской авиации сохраняется и сегодня, как и в 2014 году. Россия задействует порядка 300 летательных аппаратов, плюс-минус, а всего у них более полутора тысяч различных машин, рассредоточенных по огромной территории. Но в Курской области ведение боевых действий осложнено наличием средств противовоздушной обороны, которые создают угрозу российской авиации. А это уже меняет баланс сил. К тому же ПВО — это не только зенитно-ракетные комплексы. Западные специалисты изучают возможность применения украинских истребителей в этом регионе. Так или иначе, можно согласиться, что влияние российской авиации на Курщине уже не столь доминирующее.
А как вы оцениваете потенциал сил обороны Украины в этом регионе? Есть ли возможности для продвижения, или речь идёт только об удержании позиций?
Игорь Романенко: Для наступления необходимо численное преимущество от трёх до пяти раз. В чём заключается преимущество нашей группировки на Курщине? В первые недели был фактор внезапности, концентрация сил. Это позволило взять под контроль около 1300 квадратных километров.
Но затем россияне перебросили сюда более 60 тысяч военных. По оценкам западных аналитиков, численность украинских сил в этом регионе составляет лишь треть от этого количества.
Если исходить из логики ведения боевых действий, наступление на этом направлении сейчас невозможно. Поэтому применяется манёвренная оборона — при необходимости наши войска закрепляются на позициях, затем снова маневрируют. Из-за концентрации российских войск подконтрольная территория сократилась до 500 квадратных километров, плюс-минус. Однако удержание даже небольшой части территории крайне важно.
Путин требует от своих военных вытеснить украинские силы с Курщины — к Новому году, к инаугурации Трампа, к очередной дате. Но пока наши военные успешно срывают эти планы.
Это важно, потому что в будущих переговорах по прекращению войны Украина должна иметь хоть какие-то аргументы. К сожалению, их не так много, но удержание части территории на российской стороне — один из них.
Алексей Бурлаков