Три года назад началась полномасштабная война в Украине, изменившая жизни миллионов людей. С первых дней польское общество откликнулось на эту трагедию с невероятной солидарностью: границы были открыты, дома – распахнуты, а помощь лилась рекой. Прошло немало времени, мир устал от новостей о войне, но и сегодня среди нас есть те, кто не перестает поддерживать украинцев – приютом, работой, волонтерской деятельностью, простой человеческой теплотой. Их истории – напоминание о том, что сострадание не имеет срока годности.
Войцех Шолек – скромный учитель из города Шрем в Великопольском воеводстве. Несколько лет назад он создал фонд, в рамках которого вместе со своими учениками помогает детям в Африке. Как только началась полномасштабная война в Украине, фонд стал помогать также и украинцам, – рассказывает Войцех Шолек.
Войцех Шолек: Это было совершенно очевидно, потребность сердца, когда началась война. Так же, как и многие поляки ринулись на помощь — это было прекрасное дело, — так и мы с молодежью включились в помощь Украине. Сегодня мы уже знаем, как и что организовать. В начале войны было сложнее. За три года мы помогали госпиталю для военных ветеранов в Каменце-Подольском. Например, нам удалось собрать и завезти туда 150 ортезов на руки и ноги. То, что я там увидел, меня невероятно тронуло. Ортезы — это специальные фиксаторы, они нужны при травмах, когда требуется дополнительная поддержка. Вот такого рода помощь мы отправляем.
В 20 км от главной трассы на Каменец-Подольский находится село Морозов. Фонд Войцеха Шолека помогает местной школе, среди учеников которой есть как дети, у которых погибли отцы на фронте, так и дети переселенцев с восточных регионов Украины, которые сейчас находятся под российской оккупацией.
Войцех Шолек: Мы уже были в этой школе не раз, знаем её нужды. В этом селе есть своя героиня – бабушка девушки, которая погибла на фронте. Мы очень глубоко пережили встречу с ней. Это длинная история, хотя и похожая на многие другие. Мы, поляки, с болью её слушали. Недавно на здании школы в Морозове установили памятную табличку с фотографией этой молодой девушки. Мы помогаем селу Морозов, Каменцу-Подольскому и сотрудничаем с людьми, которые доставляют нашу помощь в наиболее горячие точки на фронте.
Конеxно же я спросила Войцеха Шолека, не страшно ли ему ездить в Украину, ведь там идет война?
Войцех Шолек: Мы никогда об этом не думаем. Нам не приходят такие мысли, что мы едем с каким-то страхом, боязнью. Мы это делаем по велению сердца, с убеждением, что просто нужно помочь.
Йоанна Гетка – преподаватель Варшавского университета, она возглавляет Институт межкультурных исследований Центрально-Восточной Европы. По её словам, уже само это показывает, что областью её научных интересов являются территории Украины, Беларуси и России.
Йоанна Гетка: В феврале 2022 года я была в Житомире в рамках стипендии Национального агентства академического обмена. Я занималась изучением, как бы абстрактно это ни звучало в нынешних реалиях, монастырских старопечатных книг XVIII века. И пока я работала со старопечатными изданиями Ордена василиан, мои знакомые из Житомирского университета, уже заметно обеспокоенные, искали возможность записаться в армию. Я вернулась домой буквально за день до атаки на аэропорт в Киеве, а мои знакомые — сотрудники университета и их студенты — пошли воевать. Еще одно воспоминание, тоже связанное с работой: в сентябре 2021 года мы вместе со студентами в рамках проекта Национального агентства академического обмена были в Харькове и, в частности, в Сковородиновке. Сковородиновка — это село, где жил и творил Григорий Сковорода, выдающийся украинский философ. В первые дни и месяцы полномасштабной войны это место перестало существовать. И когда твои знакомые, когда места, которые ты знал, которые видел, исчезают, сложно просто оставаться в стороне. Для меня это внутренняя потребность — защищать не только людей или места, но и свой собственный мир, свои воспоминания, свое представление о том, каким должен быть мир, который вдруг кто-то разрушил, кто-то – это Россия и её нападение.
По словам Йоанны Гетки, именно это стало причиной того, что первой её реакцией – как и многих других поляков – было, конечно же, желание, даже внутренняя потребность помочь.
Йоанна Гетка: И нужно было делать это сразу, задействовав все силы, особенно потому, что я человек, который тесно связан с культурой Беларуси и Украины. В начале полномасштабной войны, было, можно сказать, одновременно и легче, и труднее. Легче — потому что все понимали необходимость поддержки и помощи, было сильное чувство солидарности с жертвами российского нападения. Эта солидарность также пробуждала у поляков старые травмы. А труднее — потому что царил хаос, потребности были колоссальными, практически невозможными для удовлетворения. Было трудно, говоря простым языком, разобраться в том, что происходит. Сейчас потребности все еще велики, но в организационном плане, если говорить о польской стороне, ситуация стала менее хаотичной. Однако и поддержки стало меньше. Мне кажется, что поляки, хотя не хочется так говорить, словно бы устали, но на самом деле они просто хотят спокойной жизни. А еще, на мой взгляд, в результате дезинформационных операций России все меньше людей хотят помогать украинцам, оказывать гуманитарную помощь. Меньше стало и военной поддержки, потому что многие говорят: «Это должно решаться на уровне государства, а не отдельных людей». С самого начала своих действий я направила свою помощь именно на военную поддержку, то есть солдат. Понятно, что как отдельный человек я не могу собрать огромные ресурсы, я не какая-то известная фигура, но стараюсь постоянно организовывать помощь для солдат. Почему? Потому что это те самые студенты… Хотя говорить так, наверное, не совсем правильно, ведь мы говорим о мужественных людях. Но это молодые ребята, которые пошли воевать, ведомые стремлением помочь своей стране.
Порывы сердца, патриотический подъем, — говорит Йоанна Гетка – это хорошо известный механизм в антропологии. По её словам, реальность, особенно в первые месяцы войны в Украине, оказалась куда более жестокой.
Йоанна Гетка: Давайте говорить честно: Украина не была готова к войне такого масштаба. Да, армия развивалась, но такой внезапный и масштабный удар привел к тому, что в начале – вы, наверное, помните – мы покупали бронежилеты, каски, не хватало даже самого базового снаряжения. Поэтому наша помощь была направлена на поддержку конкретных людей. Хочу сразу ответить на часто встречающиеся обвинения — о коррупции, воровстве, о том, что кто-то наживается на войне. Часто слышно: «Мы отправляем помощь, но она не доходит, потому что кто-то по дороге ее просто крадет». Специфика моей деятельности и моих друзей другая – я хочу подчеркнуть, что я не одна, я сотрудничаю с друзьями из университетов Житомира, Львова и Харькова. Наша научная и организационная работа со студентами преобразовалась в координацию помощи солдатам — парням и девушкам, которые воюют. Мы помогаем конкретным людям, отвечая на их конкретные нужды. И благодаря этому даже небольшая, но очень важная помощь доходит до адресатов. Почему важная? Потому что поддержка и осознание того, что Украина и украинцы не остались одни, для них сейчас крайне необходимы. Представьте, если бы мы оказались в такой ситуации: начался четвертый год войны, геополитическая обстановка раз в нашу пользу, раз нет, но, независимо от этого война продолжается, люди продолжают гибнуть, и чувство безысходности и одиночества становится все сильнее. Даже небольшая помощь может изменить ситуацию. Речь идет о самых разных вещах: начиная с лекарств, бинтов, заканчивая бронежилетами, дронами, генераторами — все это может понадобиться военным, которые постоянно меняют позиции и вынуждены оставлять часть оборудования на старых позициях. Когда эта помощь доходит, у людей появляется осознание: мы не одни, мы кому-то нужны. Я сама над собой шучу, что мне приходится ходить и «попрошайничать», обращаясь к людям с просьбами помочь, чтобы они присоединились к нашим сборам. Но я делаю это с самого начала полномасштабной войны, организовывая сборы на разных платформах, потому что знаю, насколько это важно.
Очень скоро сама помощь приняла организованный формат.
Йоанна Гетка: Среди прочего, мы создали такую группу, которая активизирует свою деятельность в преддверии праздников. Она проводит благотворительные аукционы, где мы выставляем разные предметы, которые могут послужить подарками для семьи. Таким образом, мы соединяем приятное с полезным. Очень приятно видеть, что часто суммы, за которые выкупаются эти вещи, значительно превышают их номинальную стоимость. Например, это могут быть платки, носки, бусы — люди понимают, что лоты на самом деле носят чисто благотворительный характер, а суть аукциона — это поддержка, а не покупка вещей. Сейчас я пытаюсь найти пути к фондам, которые занимаются протезированием. Но честно скажу — это не моя сфера, я не умею этим заниматься. Эти вопросы часто требуют формального подхода. Я знаю, что существуют фонды, занимающиеся исключительно протезами, но без нужных знакомств туда просто так не пробиться. Были случаи, когда погибли те, кому мы отправляли помощь. Я не знала их лично, но эти люди были знакомыми моих друзей из Львова и Харькова. Один случай особенно запомнился: мы собрали деньги и купили одному парню полное снаряжение — бронежилет высокого класса, каску, другие защитные элементы. Он отправился на фронт, и... воевал всего шесть дней. Это было очень больно.
Ирина Кудрявцева