Проект бюджета ЕС и предложение Еврокомиссии о создании Фонда восстановления после пандемии коронавируса сегодня являются одними из самых актуальных вопросов, определяющих и будущее Европы и Польши. Об этом рассуждают Кшиштоф Маслянковский из Высшей школы банковского дела в Торуни и экономист Марек Зубер.
В целом, согласно проекту, который озвучила 27 мая глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, бюджет ЕС на 2021-2027 годы составит 1,1 триллиона евро. Кроме того, государствам-членам ЕС предоставлена возможность пользоваться 750 млрд евро из Фонда восстановления. Из них почти 64 млрд евро будет в распоряжении Польши.
Кшиштоф Маслянковский, говоря о распределении средств между странами ЕС, отметил:
Эти средства распределяются ассиметрично. Нет какого-то стабильного распределения. И этот вопрос вызывает всегда более всего споров. Бюджет ЕС и Фонд восстановления являются главными элементами в этом вопросе и с точки зрения Польши открывают благоприятные перспективы для развития.
Марек Зубер отмечает важный аспект:
Деньги не берутся ниоткуда. Вчера не был представлен механизм финансирования, особенно части, связанной с коронавирусом. Урсула фон дер Ляйен говорила о том, что ЕС сам у себя берет в долг. И, как я понимаю, будет продолжаться дискуссия о том, как будет выглядеть это одалживание, эмиссия облигаций, кто будет этим заниматься. Это, в конце концов, огромные средства, которые должны откуда-то взяться. Это особенно интересно в контексте того, что в составе ЕС уже нет Великобритании.
Ситуация не выглядит так, что вдруг появились сотни миллиардов евро, что мы их выкопали из-под земли и можем раздавать налево и направо. С другой стороны, кризис привел к тому, что экономика съежилась, причем это произошло внезапно. И если предыдущие кризисы на протяжении последних ста лет протекали во взаимосвязи с экономическими процессами, то сейчас сложилась совершенно иная ситуация. И сегодня даже те экономисты, которые постоянно говорили о контроле за бюджетом, о том, что откуда-то нужно взять эти деньги, что в будущем их нужно будет отдать, осознают чрезвычайные обстоятельства, в которых мы оказались. И эти экономисты говорят о том, что должна быть обнародована программа, согласно которой все эти деньги будут возвращены. Эта программа должна быть представлена каждым отдельным государством. При этом должен быть очерчен путь ограничения все увеличивающихся задолженностей.
И все-таки, как признает экономист Марек Зубер, Европа и Польша нуждаются в средствах на восстановление, в инвестициях:
В этом плане нынешняя европейская программа восстановления может быть сопоставлена с программой, вытянувшей США из кризиса 1929–1933 годов. Это была самая дорогая программа США, даже более дорогая, чем «Звездные войны», увеличившие долг США на 8%. Так вот, программа выхода США из кризиса привела к мощному развитию инфраструктуры — 65-68% в зависимости от того, на каком участке вкладывались средства — на автострады, железные дороги, мосты и прочее. И теперь посмотрим на то, что сказала вчера Урсула фон дер Ляйен. В ЕС будут осуществляться инвестиционные программы, направленные на те области, о которых говорится в последние месяцы, например, на уход в ЕС от угля — на реализацию всех тех программ, которые уменьшат выбросы разного рода вредных веществ.
При этом, отмечает Марек Зубер, Польша отличается от Германии. Польша, например, нуждается, в программе развития скоростных магистралей, которых пока в стране не хватает. Польша находится лишь на старте программы по модернизации железнодорожной сети. И Польша нуждается в средствах на эти цели. Марек Зубер, резюмируя, отмечает, на что Польша не сможет рассчитывать, получая помощь от ЕС:
Это не будут средства на строительство новых дорог. Я говорю о масштабах всей Европы. Это совершенно иная инвестиционная область.
Марек Зубер задается еще одним вопросом:
Как по-европейски финансировать технологические стартапы. Потому что стоит упомянуть, что США финансируют эту область частным капиталом. 45-48 млрд долларов идет каждый год на инновационные стартапы от частных инвесторов.
Кшиштоф Маслянковский, возвращаясь к финансам ЕС, рассуждает о том, как будет выглядеть экономика Европы в будущем:
Мы хотели бы строить социальноориентированную рыночную экономику, основанную на цивилизованном рынке.
Однако ограничение конкуренции, например, не согласуется с идеей социальноориентированной рыночной экономики.
Нормальной моделью функционирования предпринимательства является такая, в которой зарабатывают там, где есть спрос, заинтересованность клиентов в приобретении продуктов.
Кшиштоф Маслянковский предполагает, что в рамках ЕС в будущем будет рассматриваться вопрос налогообложения более прибыльных областей экономики.
Марек Зубер продолжает мысль:
Но готов ли заплатить польский покупатель на 20-30-40% больше за какой-либо продукт только потому что он производится в Польше или в ЕС? В связи с коронавирусом и нарушением некоторых цепочек поставок на уровне крупных международных концернов обсуждается вопрос о диверсификации производства и размещении производственные базы не только, например, в Китае, но и в собственных странах, с точки зрения стабильности экономики. Но через год-два, когда будет решена проблема коронавируса, будет ли эта дискуссия продолжена? Мне кажется, продолжатся поиски более дешевых форм производства. Потому что, по-моему, польский покупатель не готов платить на 30-40% больше только за то, что какой-то продукт произведен в Европе или Польше.
В свою очередь, президент Польши Анджей Дуда 28 мая заявил, что выступает за обновление промышленного производства в Европе с целью обеспечения независимости от поставщиков из других регионов мира.
PR24/vk