Станислава Монюшко называют создателем и даже отцом польской национальной оперы. В Польше он считается вторым после Шопена главным польским композитором XIX века. Поляки гордятся операми «Галька» и «Страшный двор». А в Год Монюшко эти и другие оперы композитора получают новые сценические воплощения. Также польские деятели культуры стараются популяризировать творчество Станислава Монюшко за границей, переживая, что он не настолько известен, как некоторые его современники из России, Германии или Чехии. Однако и сами поляки вынуждены признать, что со многими произведениями своего национального композитора познакомились лишь недавно, и что большая часть его наследия до сих пор не была опубликована в печатном варианте и нет записей исполнений на дисках. Кроме того, редко говорится о том, что вокально-инструментальные произведения, в том числе самые популярные оперы Монюшко, мы слушаем только в обработках, которые сделали Казимеж Сикорский, Гжегож Фительберг, Влодзимеж Ормицкий, Владислав Желеньский.
Ученые признаются, что отсутствие знакомства с оригиналами произведений Монюшко осложняет исследовательскую работу над важным элементов наследия композитора. Почему же партитуры Монюшко так мало известны или неизвестны вовсе? Сохранились ли они до наших дней? А если нет, то существует ли шанс их реконструкции? Что уже сделано в этой области, а что еще следует ожидать?
Эти вопросы Польское Радио задало музыковеду Мацею Прохаске, автору обработок и реконструкций многих партитур Монюшко, в том числе кантаты «Призрак», опер «Карманьоль», «Швейцарская хата», «Ночлег в Аппенинах».
- Следует ли что-то еще добавить к этому списку?
Мацей Прохаска: Да. Есть еще «Галька» в так называемом «виленском», то есть двухактном варианте, реконструкцию которой я произвел в прошлом году, и премьера которой состоялась в этом восстанолвленном варианте 19 мая на сцене варшавской Камерной оперы.
- А можете ли Вы сделать краткий обзор источников, чтобы узнать о сохранившихся рукописях или первых печатных изданиях?
Мацей Прохаска: Думаю, что мы в хорошей ситуации, поскольку большинство рукописей Монюшко сохранилось в хорошем состоянии, благодаря собраниям Варшавского музыкального общества. Секция имени Станислава Монюшко действовала еще в XIX веке, коллекция постоянно пополнялась, и в настоящее время она весьма богата и окружена заботой. Некоторые рукописи уже дигитализированы в форме сканов. Всё больше произведений находятся в издательской и исследовательской работе. Причем там имеются первоначальные записи произведений, нотные записи для фортепиано, партитуры для оркестра в очень интересной, специфической для Монюшко манере. Конечно, есть произведения, которые исчезли. Прежде всего, «виленская» «Галька». Эта партитура практически недоступна, и неизвестно, могла ли она вообще где-нибудь сохраниться. Исследовательские работы над этим призведением идут с 60-х годов, и даже ранее, но все попытки найти рукописи партитуры в Вильнюсе, Минске, Москве закончились неудачей. Есть еще ряд произведений, которых унес вихрь истории. Но можно предположить, что в тех рукописях, которые сохранились, есть еще много произведений, которых мы не знаем. Примером такого произведения была найденная профессором Гжегожем Зезюрой опера «Швейцарская хата», о которой никто не знал. Но в ней есть обращения к предыдущим произведениям, что позволило доказать, что рукопись принадлежит именно Монюшко.
- Но ведь есть разные варианты одного и того же произведения. Каков критерий признания, так сказать, «настоящего»?
Мацей Прохаска: Принято, что надо считать таковой последнюю запись композитора в рукописи, авторизированную и достаточно читабельную, чтобы по ней можно было составить партитуру. Сегодня в электронном виде, в таком, который можно прочитать и исполнить. Таких рукописей у Станислава Монюшко несколько, часто записанных не собственноручно, а рукой копировщика. Мы знаем, что Монюшко принимал такую форму записи своих произведений, поскольку он часто сам записывал текст в вокальных партиях.
PR2/iza