Главной героиней прошедшего в Варшаве 19-го Фестиваля Ciało/Umysł («Тело/Разум») под девизом «Пространство как воздух» стала легендарная американская танцовщица Айседора Дункан. О разных аспектах жизни и творчества по прозвищу «Босоножка», а также о ее влиянии на польскую танцевальную сцену мы беседуем с искусствоведом Ханной Рашевской-Курсой (Hanna Raszewska-Kursa) - редактором цикла „re:Isadora” в рамках Фестиваля «Тело/Разум» 2020.
- Начнем с того, что именно, на Ваш взгляд, сделало Айседору Дункан легендой?
Ханна Рашевска-Курса: Айседора Дункан была одной из пионерок понимания танца иным способом, нежели балетный. Айседора Дункан одна из первых так широко утверждала, что танцевать на сцене можно по-разному, необязательно следуя традиционным установкам, не так, как привыкла публика, и что артистка имеет право на творческий жест, на то, чтобы придумать что-то свое. Для меня это одна из самых восхитительных вещей, которые сделала Айседора Дункан. Она заявила: я танцую по-своему, я вижу танец иначе. Она была необычайно сильной личностью, настоящей революционеркой в искусстве. Таких революций, которые произвела Дункан, несколько, среди них - отношение к сценическому костюму и музыке. Правда, первой босой начала танцевать не Дункан, а Лои Фуллер, но Дункан сделала это своей философией танца. У Фуллер это была просто техника, а Дункан сделала босую стопу символом свободы, вольного духа, поиска истины в теле, а не извне. Она также освободилась от так называемого балетного корсета. Ее туника позволяла на большую свободу движения и стала сигналом перемен в общественных нравах.
- То есть, мысль Айседоры Дункан выходила далеко за рамки танца как такового?
Ханна Рашевска-Курса: Для нас сегодня это очевидно, но во времена Дункан тезисы, что женщина имеет право сама решать свою судьбу, решать иметь детей или нет, а если иметь детей, то воспитывать их самостоятельно, состоять во внебрачном союзе, было необычайной смелостью. Дункан впрямую говорила о том, что если женщина не хочет выходить замуж, то не обязана. И свобода, уважение к автономии человека, также женского пола, проявлялось в ее искусстве в том числе в костюме. Что касается музыки, то и здесь Дункан расширяла творческий жест танца и говорила: буду танцевать под такую музыку, которую хочу, когда чувствую, что она создана для моего искусства, не стану рабой устоев. Она открывала пространство выбора.
- Можно ли сказать, что хореографы, создавшие современный балет или театр танца, в том числе, знаменитая Пина Бауш - наследники Дункан?
Ханна Рашевская-Курса: Я как историк танца очень осторожно отношусь к безапеляционному утверждению, что кто-то был предтечей. Но безусловно, со всей ответственностью, можно сказать, что Айседора была одной из родоначальниц, одной из тех замечательных женщин, которые на рубеже веков произвели переворот в танце. Она подготовила почву под очередные слои фундамента. Так что Айседора Дункан была патронессой, а лучше сказать, «матронессой» современности. И что интересно, мне кажется, будто мы даже не всегда осознаём, насколько глубока та почва, из которой мы черпаем. Более того, некоторые заслуги Айседоры Дункан даже приуменьшают, поскольку ее яркая индивидуальность порой заслоняла ценность ее искусства. На роль «матронесс» выбирают артисток более дисцилинированных в некотором смысле, более уравновешенных. Но я считаю, что если посмотреть на путь современного танца как на целое, не сквозь призму техник и учреждений, то первые шаги делал круг, в котором Дункан заметна больше всего.
Элизабет Шварц (Elisabeth Schwartz) в роли Айседоры Дункан в спектакле Жерома Беля (Jérôme Bel) Спектакль был показан в рамках 19-го Фестиваля «Тело/Разум».
- Что из себя представляет цикл „re:Isadora” как часть программы 19-го Фестиваля «Тело/Разум»?
Ханна Рашевская-Курса: Если говорить о текстах, которые я редактировала, то это текстовой блок об Айседоре Дункан. Это эссе и немного другая форма, о которой я скажу, но начну с эссе. Одно из них написала историк Алиция Иваньская, которая описывает отношения между творчеством Дункан и польским творчеством. Это своего рода исторический обзор влияния Дункан на польский танец с самого начала ХХ века. Потому что творчество под эгидой Дункан здесь очень заметно присутствововало. Сначала она вызывала большое удивление. Она не раз танцевала в Польше, то есть, на польских землях, поскольку тогда Польша как государство еще не существовала. В Варшаве Айседора Дункан выступала несколько раз со своими танцевальными вечерами. Потом польские артистки учились ее методике на заграничных курсах. А в межвоенное двадцатилетие уже в суверенной Польше открывались школы по методике Айседоры Дункан. Балетная школа также ввела занятия по так называемому «освобожденному танцу». Еще один текст написала хореограф Кася Волиньская, которая обращается к экономическому и философскому аспектам школы Дункан, и к тому, насколько номадизм и, сегодня мы бы сказали, фрилансерство, близко нашей современной ситуации. Текст Эмилии Холевицкой рассматривает феминистский аспект творчества Айседоры Дункан. А я пишу о публикациях, посвященных Дункан в прессе, о том, что о Дункан написано по-польски, как ее оценивали как артистку, насколько интересовались ее творчеством, а насколько сплетнями о ее бурной личной жизни. Можно сказать, это мини-путеводитель о том, как Дункан воспринималась в Польше тогда и сейчас, а также по тому, что она сама писала, и что переведено на польский.
- А кроме эссе?
Ханна Рашевская-Курса: Как я уже сказала, это такая оригинальная форма. Магда Пшибыш - артистка, ведет переписку... с самой Айседорой Дункан, обменивается с ней SMS, сообщениями в мессенжедере. Это такая фантазия на тему, как бы сегодня выглядело общение с Айседорой Дункан с помощью новых средств коммуникации. Магда выбрала разные высказывания и мысли Айседоры, которые по своей тематике оказываются по-прежнему очень актуальными, например, вопросы равноправия. Несколько лет назада Магда Пшибыш сочинила такое фантастическое интервью с Айседорой Дункан для одного из журналов. И вот сейчас, спустя годы, она вернулась к Айседоре Дункан, чтобы общаться новым способом.
Автор передачи: Ирина Завиша