Начало года – хорошая возможность поговорить о новшествах в польской культуре. Я побеседовала с Филипом Павляком – режиссером, художником, перформером, представителем молодого поколения польских творцов, который принимал участие в дискусии «Молодая культура: новые носители и языки» на прошедшем в прошлом году в Варшаве «Совместном конгрессе культуры».
Филип Павляк. Фото: facebook.com/
Прежде, чем представить вам нашу беседу, хочу отметить, что на дискуссии активно обсуждалась тема поддержки, которую молодые деятели культуры ожидают от государства. «То, что мы самостоятельно издаем музыкальные альбомы и организуем концерты, не означает, что мы не нуждаемся в государственной поддержке, особенно в продвижении наших произведений, но на наших, независимых условиях», - говорили они. Также со стороны творческой молодежи звучало, что «форматировать» новое поколение старыми методами не получится, поскольку оно входит без комплексов, со своими интересами и проблемами.
- Но означает ли понятие «молодое искусство» в Польше исключительно произведения молодого поколения, или можно говорить о новых, свежих явлениях, авторами которых могут быть не обязательно люди, родившиеся в XXI веке? Таков первый вопрос, с которым я обратилась к Филипу Павляку.
Филип Павляк: Для меня молодое искусство – это искусство, которое пытается понять настоящее как можно свежее. Возможно, с осознанием прошлого, конечно, с какой-то миссией для будущего, но оно использует самые новые художественные приемы, новый взгляд, и пытается выйти за рамки привычного. Для меня это некое определение молодости: пытаться каждый раз найти новый язык, не замирать в одном средстве выражения. Вот я художник с ограниченными возможностями, который довольно поздно дебютировал в искусстве из-за различных проблем, в том числе трудного доступа различных маргинализированных групп к представлению своих произведений зрителю. Поэтому метрика не так важна. Многим из моих замечательных друзей-художников, которые сейчас только начинают работать, уже за 40 или больше 50-ти, и только сейчас они осмелились попробовать сделать что-то самостоятельно, под своим именем. Поэтому мне кажется, что здесь не так уж важен возраст, а скорее способ интерпретации действительности или критическое остриё, с которым мы к ней подходим. Именно так я определяю это «молодое искусство». А что за этим следует лично для меня? Ну, например, это связано с солидарностью, с коллективностью, с мышлением о безопасности, о культуре не как иерархической структуре, а как об определенной экосистеме. Это каждая встреча, каждое произведение, целый процесс, буквально всё, что нас как художников окружает. Мне ближе театр, но, думаю, что и в других жанрах то же самое. Свежесть, на мой взгляд, заключается, в менее индивидуалистическом подходе, в мышлении, что искусство – это что-то общественное, что-то общее, где мы где мы должны чувствовать себя хорошо и в безопасности.
- Вы активно действуете в популярном сейчас жанре перформанса. А какими еще языками или выразительными средствами пользуется так называемое молодое искусство в Польше, и какие темы кажутся самыми важными?
Филип Павляк: Мне кажется, что темы, которые поднимает молодое искусство, в силу используемого им языка затрагивают те проблемы, на которые этот язык пытается ответить. Это вопросы, связанные с идентичностью, поиском своего места в истории, нахождением себя в ней, в пространстве, в котором мы находимся. А именно: кем мы являемся сегодня, на чем базируется наше поколение или искусство, которое создается в наши дни, когда Польша является членом Евросоюза, что мы понимаем как восток и запад по отношению к нам, какими идентичностями мы оперируем? Как найти себя в этой политической природе искусства? Я думаю, что самое большое напряжение, которое имеет место в настоящее время, существует между личным и общественным, между очень индивидуальными внутренними интересами, мышлением о своей сексуальности, о своей экспрессии, о своем происхождении и так далее и тем, что происходит на гораздо более широком фоне истории всего народа, об историософии, об идеях, и о том, что мы можем рассматривать в более широком смысле как общество.
- Нередко можно услышать, что молодые творцы слишком сконцентрированы на своем «эго», что посвящают свои произведения, в основном, личным переживаниям, а это не способствует универсальности искусства. Что Вы можете на это ответить?
Филип Павляк: Мне кажется, что это отчасти следует из непонимания контекста, в котором артисты индивидуально высказываются. Я тоже рассказываю свою собственную историю на сцене, я использую ее как ориентир, потому что она мне ближе всего, но я делаю это, помня об обществе. Имея в виду нечто большее, чем просто себя. Конечно, можно сказать, что это эгоистично, поскольку я борюсь за свои права, но с осознанием того, что это касается не только меня. Для меня это социальный акт на сцене. Я рассказываю о своем опыте рыжеволосого гея без руки, из маленького городка, я знаю, что в этой стране есть сотни таких же людей, с ограниченными возможностями, другими идентичностями. И и, возможно, кто-то из них, услышав меня и мою историю, помещенную в более широкий контекст, подумает, что это может быть и о нем тоже. А может быть его сосед откроет для себя что-то новое. Поэтому для меня этот «гиперэгоизм» сопровождается чувством веры в общество. Ведь мы делаем это для кого-то другого, не для себя. Наш голос звучит для публики, а не для себя.
- Близко ли Вам такое явление как «цифровизация искусства» и творчество в интернете?
Филип Павляк: Я лично предпочитаю творить «офлайн» в том смысле, что считаю, что самое приятное для меня - это контакт с живым зрителем. А интернет для меня в области театра это, безусловно, замечательный инструмент, безусловно, и множество прекрасных творческих людей, которых я встретил в интернете, благодаря интернету. Это также художественные практики, о которых другим способом я никогда бы не узнал. Я узнал о них, благодаря интернету и «глобальной деревне», которая там реально есть. Так что для меня это один из инструментов, очень хороших и демократичных, но при этом требующих внимательной критики и контроля.
Автор передачи: Ирина Завиша