Давид Шарп: Насчёт ядерной войны, боюсь, вряд ли. И, насколько я помню, министр иностранных дел Франции имел в виду нечто немного иное. Пока у Ирана нет ядерного оружия, априори, Иран не может таковым отреагировать в случае нанесения по нему удара. В случае, если он заполучит ядерную бомбу, вот тогда и вот это будет большой проблемой. Либо никто не будет решаться предпринять те или иные меры против Ирана, либо война с Ираном может стать именно ядерной, как и было сказано. В данном случае имеется в виду следующее, что Ирану представлены очень серьёзные требования со стороны Соединённых Штатов, вносящие, в общем-то, ультимативный характер, в том числе и публично предъявленные.
В буквальном смысле, либо мы договариваемся, либо разговаривать будем языками бомб. И, по всей видимости, во Франции знают не только то, о чём сказано публично, но, естественно, знают кое-что из того, что до них донесли на кулуарном уровне, в том числе и из Израиля и, конечно, из Соединённых Штатов. Поэтому, в самом деле, нас, как мне это видится, в ближайшие месяцы ожидают очень и очень важные события, касающиеся Ирана и его ядерной программы. Либо эти события произойдут на дипломатическом фронте, то есть начнутся переговоры и, возможно, приведут к чему-то.
И вот тут крайне важно понять, к чему они приведут. Если президент Трамп пойдёт на принцип лишь бы какую угодно сделку и предъявит это в качестве хорошего результата, не особо заботясь о содержании, это будет огромной, трагической, серьёзной ошибкой. Я имею в виду сделку, напоминающую ту, которую заключила Обама в 2015 году или что-то вроде неё. Вариант номер два. Президент США предъявит Ирану те требования, которые необходимы для реализации, чтобы иранская ядерная программа была отброшена хотя бы на несколько лет назад. То есть это ключевой момент. Иначе смысл только косметический, смысл только медийный и только навредит.
А вот тут уже вопрос в иранской сговорчивости. Если Иран, чтобы Иран был сговорчивый, ему нужно предъявить очень существенные аргументы. И язык силы, и язык пряника. То есть сила это применение буквально в смысле слова то, о чём говорилось, бомбы, экономические санкции. И посулить нечто хорошее, если он хорошее, но в рамках допустимого, если он ответит положительно. Если Иран не пойдёт вообще на переговоры, либо не согласится с некими существенными требованиями, тогда-тогда на повестке дня станет военный удар по Ирану. Американский ли, израильский ли, совместный ли, но тогда опять-таки нет причин говорить о ядерной войне. Либо потянуть время, если Трамп позволит, а там, не знаю, может быть времена изменятся в лучшую сторону. Не так-то уж много ждать осталось, три с половиной года.
Вариант номер два это то, что они готовы будут, что они в буквальном смысле перевернут стол готовы. То есть совершить так называемый рывок ядерной бомбы. То, чего боялись на протяжении лет, то до чего у них осталось не так много времени. То есть с точки зрения обогащения урана считанные недели, с точки зрения конструкции бомбы это вопрос на триллион долларов. Говорят источники из спецслужб, что это может быть и года полтора-два. То есть они ещё к саму бомбу не сделали. Но иди знаешь, что у них происходит в реальности, может быть это гораздо ближе. И вот тут, если они совершат этот выбор, рывок ядерной бомбы, у Израиля точно, я могу вам сказать, совсем стопроцентной вероятностью, не остаётся иного выбора, как немедленно атаковать. Американцы, я не могу за них ручаться, но и это для них сценарий абсолютно недопустимый. И даже при Обаме, и даже при президенте Байдене, так, по крайней мере, это выглядит.
— Мы слышали много прогнозов о том, сколько нужно Ирану для того, чтобы создать ядерную бомбу. И последний прогноз, по-моему, было несколько дней, или даже около недели, для того, чтобы создать ядерное оружие. А разве мы можем быть на сто процентов уверенными, что у него нет ядерного оружия?
Давид Шарп: На сто процентов уверенными мы не можем быть даже в том, что завтра взойдёт солнце, если серьёзно. Но мы можем быть уверенными в некоторых вещах с высокой долей вероятности. Во-первых, очень важно прокомментировать то высказывание про считанные недели до ядерной бомбы. Здесь очень часто делаются высказывания, я не говорю, что безответственные, но, скажем так, либо вырванные из контекста, либо не всеохватывающие ситуацию. Как раз с точки зрения обогащения урана.
Того ингредиента, из которого, в общем-то, создаётся, я сейчас чуть-чуть примитивизирую, ядерная бомба. Иран, в самом деле, очень близок. У Ирана накоплено огромное количество обогащённого до 60% урана, который стоит обогатить до 90%, а вот это, в самом деле, Иран может сделать за считанные недели, и у Ирана окажется готовый материал для нескольких, допустим, штук 5-6 взрывных ядерных устройств. То есть у него есть готовое количество, у него есть теоретически техническая возможность, и от 4 до 14 недель он может собрать материал на 5 бомб.
Но вот тут мы приходим к той второй составляющей, именно уже конструирование, собственно, ядерного устройства. Самого по себе 90% урана недостаточно для того, чтобы превратить его в ядерную бомбу. Нужен взрыватель, нужна сама бомба. И вот здесь, по оценкам разведслужб, вроде бы Иран находится в полутора-двух годах вот этой самой ядерной бомбы, вот этой составляющей. Поэтому никогда не нужно забывать от этих двух аспектов. Накопить уран они могут очень быстро. И это если они переходят границу обогащения с 60 до 90%, по израильским меркам это рывок бомбы. И неважно, что взрыватель могут конструировать ещё год-полтора-два, здесь осуществляют рывок для обогащения урана на оружейный уровень.
По поводу 100%. То, что они не сделали свою бомбу, по всей видимости, всё-таки 100% вероятность. Но ходили иногда слухи, что они могли купить бомбу готовую у северокорейцев. Но опять-таки, на данный момент ни американская, ни израильская разведка не исходят из этой предпосылки. Как я уже говорил, на 100% наверное ни в чём нельзя быть уверены. Но пока, пока вроде бы нет.
— Напряжение в регионе и усиление американского флота, и американского присутствия военного в регионе, и угрозы от израильской армии. Ну, допустим, вот сообщение о том, что часть какие-то районы Газы под контролем израильской армии. Я так понимаю, что они все активно бесят Иран. Я имею в виду эти заявления. К чему это может привести?
Давид Шарп: О, тут всё в заметной степени взаимосвязано. В принципе, война в Газе и вот это вот противостояние иранской ядерной программе, вроде бы это разные вещи, но не совсем. Иран, естественно, является союзником Хамаса, помогает ему, высказывает солидарность Хамасу, в общем-то и не только медийную, но и реальную. Однако сегодня, после того, как пал в Сирии режим Асада, Хезболла потерпела поражение в войне, помощь ХАМАС от Ирана и про-иранских сил резко ослабла.
Алексей Бурлаков