В связи с напряжённой ситуацией на польско-белорусской границе, где режимом Лукашенко поставлен на поток переброс нелегальных мигрантов и надвигающимися российско-белорусскими военными учениями «Запад-2021» премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий 31 августа объявил о плане по введению чрезвычайного положения на части Подляского и Люблинского воеводств. Соотвествующее постановление было направленно на рассмотрение президенту Анджею Дуде. Согласно закону, чрезвычайное положение длится не более 90 дней, но может быть продлено ещё на 60 дней. Если причины для введения чрезвычайного положения перестают существовать, президент – по просьбе Совета министров, указом – может отменить его до истечения срока, на который оно было введено.
О введении чрезвычайного положения в приграничной с Беларусью зоне в эфире Польского Радио говорили публицисты Томаш Вальчак из издания Super Express и Якуб Яловичор из издания Gość Niedzielny.
По мнению Томаша Вальчака ситуация на границе ещё не созрела для такой жёсткой меры, как чрезвычайное положение:
Многие люди подчёркивают, что правительство не решилось ввести чрезвычайное положение даже во время такой сложной ситуации, как пандемия коронавируса, когда многие люди оказались в тяжёлом положении. (…) Конечно, я понимаю аргументы, что через некоторое время там пройдут российско-белорусские военные манёвры, но не считаю необходимым применять такие жёсткие меры. Я рассматриваю этот шаг скорее, как политический, поскольку чрезвычайное положение не даёт никаких инструментов для усиления защиты границы, но создаёт впечатление, что правительство контролирует ситуацию и защищается от гибридной агрессии со стороны Лукашенко и Кремля. Поэтому данные действия будут носить более психологический характер.
Многие представители оппозиции уже начали говорить о том, что в годовщину протестов августа 1980 года, польское правительство решило ввести чрезвычайное положение; они подчёркивают, что здесь «пахнет» политикой Ярузельского. Но я лично бы привел другую аналогию, здесь ситуация похожа с той, какая была в США вследствие теракта 11 сентября, после которого администрация Джорджа Буша младшего умело играла на страхе людей, что ему позволяло более консолидировать вокруг себя поддержку избирателей. Поэтому, мне кажется, что чрезвычайное положение скорее направлено на укрепление авторитета и власти польского правительства, нежели на усиление защиты границы. Ведь стоит понимать, что ни чрезвычайное положение, ни построение забора не смогут остановить большие потоки мигрантов; это нам ярко демонстрирует опыт других стран.
В свою очередь, Якуб Яловичор подчёркивает, что одного лишь присутствия нескольких десятков мигрантов на границе было бы недостаточным для введения чрезвычайного положения, но то, что это всё происходит на фоне крупных военных российско-белорусских учений «Запад-2021», в корне меняет дело:
Чрезвычайное положение будет действовать только в нескольких приграничных регионах и не будет распространяться на всю страну. Но военные учения, традиционно, состоят в том, чтобы симулировать ситуацию войны с Польшей. Главная часть манёвров запланирована на 10-16 сентября; однако, что касается учений по радиолокационной разведке, то они уже проводятся. Не стоит забывать о других аспектах учений, которые не попадут в основную программу. Я думаю, что спустя какое-то время стоит ожидать напряжения ситуации на границе. Лукашенко очень хорошо усвоил урок, который преподал ЕС Тайип Реджеп Эрдоган. Некоторые эксперты говорят о том, что идея по использованию беженцев принадлежит Кремлю, просто турецкий лидер раньше воспользовался ими в своих целях. Однако, кто был первым, а кто вторым в данном случае не имеет значения. Фактически режим диктатора Лукашенко сейчас пытается провернуть то же самое против нас. Ранее с такой проблемой столкнулись Греция, Италия и Венгрия.
Если говорить о строительстве проволочных ограждений, то это является нормальной практикой во многих странах мира, в том числе и в Европейском союзе.
Томаш Вальчак также коснулся политического аспекта вопроса о мигрантах на польско-белорусской границе, что является очередной линией конфронтации между властью и частью оппозиции.
Мне кажется, что обе стороны политического спора играют на вопросе мигрантов. С одной стороны, польская оппозиция пытается любыми способами критиковать любые действия и идеи правительства в подходе к ситуации на границе. Иногда мы наблюдаем с их стороны выступления в стиле кабаре и цирка, например, те, которые происходили в Уснаже-Гурном [речь идёт о том, что некоторые оппозиционные депутаты появились возле лагеря беженцев, критикуя при этом действия польских пограничников и правительства – прим.ред.]; это не принесёт оппозиции никакой политической пользы. А с другой стороны, мы имеем правительство, которое пытается демонстрировать, насколько это глобальная угроза, пытается донести то, что на Польше лежит ответственность не только за собственные границы, но и за границы всего ЕС. (…) Поэтому, в той или иной мере, обе стороны играют на данном вопросе. В этой политической игре теряется то, что на самом деле можно было бы сделать. Ведь, как я уже говорил ранее, ни построение заграждений, ни введение чрезвычайного положения не сможет сдержать большого наплыва мигрантов при таком содействии со стороны белорусских спецслужб и пограничников.
Эффективным способом решения данного вопроса была бы дипломатия. Ведь Ирак значительно увеличил количество рейсов с Беларусью. Вследствие этого в Беларусь прибыло большое количество этих «туристов», которых позже привезли на границу. Необходимо усиливать также «информационную войну», которая сейчас уже частично реализовывается ЕС; необходимо доносить до потенциальных мигрантов, всеми доступными каналами и способами, что здесь у них ничего не получится. Следует развенчивать миф о том, что здесь нет дороги в ЕС, все обещания о помощи в переправке через границу, которые делают белорусские службы, неосуществимы. Ну, а тем людям, которые уже попали на территорию ЕС, необходимо оплачивать дорогу домой. Поэтому повторю, усиление границы – это лишь снятие симптомов болезни, а не её лечение.
PR24/op