«На шелковом пути – Узбекистан. По следам Леона Барщевского», - такое название получила встреча с известным польским генеалогом, автором выставок и публикаций, в том числе книги «Утраченный мир» об экспедициях Леона Барщевского в Среднюю Азию, Игорь Строецкий, правнук знаменитого польского путешественника и исследователя рубежа XIX и ХХ веков. Как подчеркнул Игорь Строецкий, Леон Барщевский изучал и открывал Среднюю Азию, в частности, Узбекистан не только для себя:
Игорь Строецкий: Спустя много лет оказалось, что то, что он после себя оставил является уникальным фотографическим наследием. Он открыл этот мир для нас, для меня, для всех поляков, интересующихся путешествиями, но также для современных узбеков. Фотоснимки, сделанные Леоном Барщевским 130 лет назад, стали также их наследием. Итак, мой прадед отправился в Самарканд, который сейчас находится в границах Узбекистана, в 1876 году, и прожил там 20 лет. Он исследовал лежащий к югу от Самарканда Бухарский Эмират, в ту пору еще независимую от России территорию. И в одном из интервью похвалился, что объездил этот Эмират вдоль и поперек. Во время своих путешествий Леон Барщевский сделал множество интересных снимков этих земель, которые после Октябрьской революции были разделены на тогдашние советские республики, в настоящее время входящие в состав Таджикистана, Киргизстана и Узбекистана.
- Какие же области научного интереса и вклада Леона Барщевского как ученого в открытие Узбекистана можно назвать главными?
Игорь Строецкий: У него было множество разных увлечений, трудно выбрать одну, две или три. Фотографии, которые он нам оставил, просто необыкновенные. Я говорю о фотографиях из Самарканда, Бухарского Эмирата, но известно, что он также исследовал ледники, то есть, был также гляциологом. Он не только фотографировал ледники, но и занимался их измерениями. Кроме того, он был ботаником, географом, этнографом, записывал местные легенды. Среди его документов, хранящихся в Польской академии наук, есть своего рода система накопления этнографической информации, содержащая 20 пунктов, в такой форме, например, что по прибытию в данную местность необходимо познакомиться с ее историей, расспросить местных жителей о языках, которыми здесь пользуются, о предметах быта, послушать легенды, ознакомиться со спецификой питания, производства продуктов. Так что он интересовался многими вещами. Еще Леон Барщевский вел археологические раскопки на взгорье Афрасиаб, выкопал древние украшения. Вообще, музейная коллекция Леона Барщевского была огромной, она должна была поступить в Эрмитаж, но тогдашние российские ученые сразу не осознали, какую ценность она собой представляет. И предложили Барщевскому сначала все артефакты запаковать и выслать в Петербург на оценку какой-то специальной комиссии. Барщевский с этим не согласился, и вся его коллекция, разошлась по разным местам, была разделена на несколько частей, из которых 2/3 осталось в Самарканде и стали фондом для создания местного музея. Так что можно о Леоне Барщевском говорить как об основателе Исторического музея города Самарканда.
- В Узбекистане, как и в других частях Средней Азии есть места и даже растение, связанные с именем Леона Барщевского, – отметил наш собеседник:
Игорь Строецкий: Поскольку Леон Барщевский ездил в разные экспедиции, в путешествия с другими учеными, исследователями, и российскими, и французскими, а в 1896 году он отправился с украинским ботаником Владимиром Ипполитовичем Липским, который в своей книге «Горная Бухара», опубликованной в 1901 году, в первом томе описывает путешествие с Леоном Барщевским. И пишет, что в один из дней, спускаясь в долину в сторону русла реки, он увидел растение, ранее неизвестное в Европе. И назвал это растение в честь моего прадеда «чеснок Барщевского», то есть, Allium barsczewskii Lipsky). Это название есть в энциклопедии, можно проверить. В тот же самые день ученые подходили к южному склону Гиссарского хребта, и там был ледник, который профессор Липский, также в честь моего прадеда, назвал «ледником Барщевского».
- Спустя много лет, Игорь Строецкий отправился по следам своего прадеда. Вот как он ответил на мой вопрос о впечатлениях, о том, какой опыт он получил в Узбекистане:
Игорь Строецкий: Для нас, поляков, эта страна настолько экзотическая, что на встречах, посвященных путешествиям моего деда, то я сам и мои слушатели воспринимали эту историю как экспедицию чуть-ли не на Марс, в страну, которую даже трудно себе представить. Но вот два года назад у меня была возможность ее посетить в связи с большой конференцией, посвященной культурному наследию Узбекистана в собраниях мира, где я выступал с докладом о Леоне Барщевском. Там я встретил людей необычайно открытых, очень приветливых. Прежде всего, это страна большой личной и бытовой культуры, где с большим уважением относятся к приезжим, к людям старшего возраста. Седина вызывает большое почтение, считается признаком мудрости, богатого жизненного опыта. Народ очень теплый, сердечный, заинтересованный культурой других стран. Они с большой охотой откликались на мою просьбу сфотографироваться, но также просили меня сфотографироваться с ними. Я почувствовал там очень позитивное взаимное влияние. Таких дружб в очень короткое время у меня завязалось очень много, с такой открытостью людей я до сих пор не встречался.
- Что касается архитектуры и памятных мест Узбекистана, для Игоря Строецкого они тоже связаны с историей его семьи:
Игорь Строецкий: Фантастические древние города, как Хива, так и Бухара, но, конечно, больше всего времени я провел в Самарканде, потому что это в каком-то смысле мой родной город. Там родилась моя бабушка, ее братья и сестры, там мой прадед жил 20 лет, и я в Самарканде шел по их следам. Ходил по тем самым улицам, видел те же самые объекты, что на снимках прадеда. Вообще я в Узбекистане чувствовал себя как дома. А особенно когда я говорил узбекам, что моя бабушка родилась в Узбекистане, они мне говорили: «Так ты же наш, ты же отсюда!». И еще, благодаря тому, что я снимки моего прадеда знаю уже около 40 лет, многократно их рассматривал, то объекты в Самарканде были хорошо мне знакомы. Конечно, 130 лет назад они выглядели иначе, что-то частично разрушалось, портилось с течением времени, но сейчас они реконструированы, восстановлены, и выглядят великолепно. Надеюсь, что мне удастся туда когда-нибудь вновь поехать, найти дом моего прадеда, где жила семья, а. возможно, найти также могилу моей прабабушки, которая скончалась в ноябре 1890 года и была похоронена на христианском кладбище в Самарканде.
Автор передачи: Ирина Завиша
