На этот раз в исторической рубрике речь пойдет об истории России ХХ века в контексте современной русской литературы. Я пригласила к беседе известную переводчицу, публицистку и литературоведа Агнешку Совиньскую (Agnieszka Sowińska).
- Я хотела бы начать с темы, связанной не столько с прошлым, сколько с настоящим России. А именно - с горячей и актуальной темы репрессий в отношении Алексея Навального. Впрочем, эта ситуация тоже вписывается в историю России. В 2016 году вышли в Вашем переводе диалоги Адама Михника с Алексеем Навальным - сегодня уже политзаключенным. Какое впечатление сложилось у Вас о лидере российской оппозиции, исходя из этой книги?
Агнешка Совиньская: Я не познакомилась с ним лично, но на презентацию книги в Польшу приехало несколько его друзей, которые его представляли, поскольку ему было запрещено выезжать из России. Конечно, меня всегда восхищала его позиция, очень принципиальная, и я считаю Алексея Навального совершенно замечательным человеком. Но во время перевода книги мне особенно импонировала его открытость и заинтересованность другими людьми, то, какое большое желание черпать из польского опыта трансформации системы он проявлял. Это человек очень активный, очень достойный доверия. Человек, по-настоящему правый в классическом понимании этого слова. К сожалению, сегодня не популярны ни само слово, ни позиция.
- В таком случае, вспомним, что быть «правым человеком» означает отстаивать истинные ценности и принципы на благо всего общества и отдельного человека. Еще один правый человек, книги которого Вы переводили - это Михаил Ходорковский. Речь идет о книгах «Тюрьма и воля» и «Тюремные люди» о современной лагерной системе в России и ее узниках. С другой стороны, в буквальном и переносном смысле стоит «Новое дворянство» по определению Андрея Солдатова и Ирины Бороган - авторов одноименной книги с подзаголовком «Очерки истории ФСБ». А что в этой истории России ХХ века, представленной в разных ракурсах, Вас как переводчика и читателя удивило или затронуло больше всего? Ведь история Ходорковского и ФСБ определенным образом связаны.
Агнешка Совиньская: Да, думаю, что еще есть связь с книгой Михала Зыгаря «Вся кремлевская рать», которую я также переводила. Особенно меня потрясло то, что в современной России до сих пор существуют колонии для осужденных. Для меня это большой шок и огромная печаль, что до сих пор существует продолжение лагерной системы. У меня впечатление, что болезненные, очень трудные и жестокие уроки ХХ века абсолютно не были усвоены Россией. Есть лишь исключительно индивидуальные и одиночные попытки, как хотя бы деятельность «Мемориала», отдельных людей. А вообще, движение по сохранению памяти, рефлексии над историей, памятью присутствует, мне кажется, в основном, в литературе. Например, это книги Сергея Лебедева, Марии Степановой. Всё это течение, мне кажется, идет в направлении разговора о травме через индивидуальную судьбу. Это уже давно делает в своих книгах белорусская писательница Светлана Алексиевич, но в России такое течение тоже закрепляется. Я наблюдаю это, как я уже сказала, главным образом, с помощью литературы, потому что воспринимаю мир через литературу. Благодаря чтению книг, анализу произведений, работам над переводами, я могу размышлять на определенные темы, делать выводы.
- В какого рода литературе наиболее заметна эта рефлексия - в документальной или в художественной?
Агнешка Совиньская: Я заметила, что Россию в свое время обошло стороной то, чем много лет увлекался мир - жанр «non fiction», репортаж. Этого в России было очень мало, буквально несколько книг, когда весь мир был этим залит. А в последнее время появляется всё больше книг, базирующихся на фактах. История, причем не столь давняя является отправной точкой для написания сюжета. Это очень интересно. Например, в книге Саши Филипенко «Красный крест» описывается история советских военнопленных в годы Второй мировой войны и после войны, история их семей, признанных властью врагами народа. Жен отправляли в лагеря, детей - в детские дома, меняли им имена, фамилии. Многие семьи уже никогда не воссоединились, потому что терялись следы. Еще одна книга Саши Филипенко «Возвращение в острог». Невероятная современная история о самоубийствах детей из детских домов. Потому что какой-то олигарх исполнил их мечту, взял их в чудесное путешествие к теплому морю. А после возвращения эти дети понимают, что такое в их жизни больше не повторится. Это было громкое дело несколько лет назад, которое нашло свое литературное воплощение. Из всего этого выходит весьма грустная картина - картина России, большая история которой, большая травмы ХХ века, но также более ранние травмы, до сих пор нуждаются в освоении.
Фрагмент иллюстрации на развороте польского издания книги "История старой квартиры". Фото: И. Завиша
- Недавно в Польше, в издательстве Pruszyński Media вышла в вашем переводе книга Александры Литвиной с иллюстрациями Ани Десницкой «История старой квартиры». Чем она может быть познавательна для польского читателя? Интересно, что, в сущности, это детская литература. Получается, она тоже нашла свой способ расчета с историей...
Агнешка Совиньская: Это одна из моих любимых книг, которую я высмотрела на книжной ярмарке в Москве на стенде «non fiction», а потом я мечтала о том, чтобы издать ее в Польше. Потому что это прекрасная вещь, феноменальная, целостная. Вообще потрясающая идея, чтобы через историю одной квартиры рассказать историю всего ХХ века в России. Я считаю, что это настоящее мастерство. Книга изумительно иллюстрирована, с характерными деталями. Настоящий шедевр! А чем эта книга может быть для польского читателя? Мне кажется, это путешествие в прошлое, такая машина времени, которая может нам показать, что, фактически, в каждом предмете, в каждой фотографии, в каждом рассказе бабушки, дедушки, родственников старшего поколения, в каждом найденном случайно старом письме, в каждой старой газете, которой может быть выстелен какой-то ящик, кроется история данной семьи и история страны. И эта книга, мне кажется, может быть замечательным предлогом не только для знакомства с Россией ХХ века, но также для открытие истории собственной семьи, для попытки понять, откуда старые книги стоят на полке, а, может, старая щербатая тарелка тоже может иметь свою историю... Эта книга - замечательный альбом не только ХХ века, но личных историй, в которых отражается большая история.
Фрагмент иллюстрации на развороте польского издания книги "История старой квартиры". Фото: И. Завиша
Автор передачи: Ирина Завиша