Российский историк: Сравнение Сталина с Гитлером вызывает у Кремля просто истерический припадок

Комментарий Александра Гогуна (Берлинский свободный университет) по поводу подписанного Путиным закона о запрете приравнивания целей и действий сталинского СССР к целям и действиям гитлеровской Германии.

«Интересно, сколько продлится медовый месяц?». Клиффорд Берримен. («The Washington Star», октябрь 1939). Карикатура на союз Сталина и Гитлера

foto:wikipedia/public domain

После прихода к власти Владимира Путина в России постепенно и неумолимо началось насаждение сталинской версии истории Второй мировой и консолидация мифа Великой отечественной войны. Все достижениях 90-х годов были уничтожены, независимые историки загнаны в гетто, а со временем тех, кто указывал на преступный характер большевистского режима и захватническую политику СССР, начали жестоко преследовать.

Процесс особенно усилился после захвата Российской Федерацией Крыма и её войны против Украины. Миф об освободительной миссии Красной Армии и исключительной роли Советского Союза в разгроме фашизма, победа над которым приписывается исключительно России, оставляя вне внимания вклад других советских республик – все это стало не только идеологической основой путинского режима, но и своего рода индульгенцией в глазах Запада.

Какие-либо упоминания о Пакте Молотова-Риббентропа, союзе Сталина и Гитлера, а также об ужасах советского порабощения, установленного в оккупированной Центрально-Восточной Европе после окончания войны, Кремль категорически отвергает, прикрываясь мифом Великой отечественной войны и Великой победы.

Очередным шагом путинской политики стал закон, который 1 июня подписал президент России. Закон вводит запрет на публичное приравнивание целей и действий СССР к целям и действиям гитлеровской Германии, а также запрещает отрицать «решающую роль советского народа в победе над фашизмом» и «гуманитарную миссию» Красной Армии в освобождении Европы.

Об этом законе мой коллега Назар Олийнык пообщался с Александром Гогуном, российским и немецким историком из Берлинского свободного университета. Его последняя книга «Ошибка 1941», которая недавно увидела свет, посвящена началу советско-германской войны 1941-45 годов.

Назар Олийнык: Александр, Путин недавно подписал закон, запрещающий приравнивать СССР к Третьему Рейху.

Насколько это закон повлияет на исторические исследования в России, касающиеся Второй мировой войны? Насколько это сильный удар очередного витка путинской исторической политики по независимых историках в Российской Федерации?

 Александр Гогун: Это удар средней силы. Долгое время все ломали голову, почему в России запретили на законодательном уровне УПА, Украинскую Повстанческую Армию, потому что она была самороспущена ещё в 1949 году. Это всё ровно, что запретить на законодательном уровне легионы римских цезарей или же викингов. Но это было сделано специально для того, чтобы у всех отбить охоту заниматься историческими исследованиями в этом отношении и также каким-то образом презентовать УПА из-за того, что она сражалась и против нацизма, и против коммунизма.

Вот это вот сравнение двух усатых дядей, оно вызывает у Кремля просто истерический припадок, расчётливый, очень расчётливый. То есть, на криминальном жаргоне это значить «блажить». И что касается сравнения и приравнивания многие это делали, многие будут это делать, но это в основном блогеры и досужий люд, а историческая общественность она уже сильно запугана и остались буквально единицы, кто готов своё мнение открыто сказать.   

Н.О.:Настораживает ещё одна вещь. То есть, закон подписан, принят, а конкретные меры там не прописаны. Звучат заявления, что как-бы будут административные наказания. Но тут неоднозначный вопрос, чем могут закончиться попытки выйти за линию вот этого путинско-сталинского нарратива вокруг Второй мировой войны.

 А.Г.: Как говориться, пригожиновские титушки используют не судебные постановления, а более твёрдые аргументы. Это закон специально создаёт серое поле, в которое можно притянуть едва ли не любого человека, в том числе за какой-то пассаж вольный в выпускной или дипломной работе. И после этого у прокуратуры, у ФСБ, у МВД есть определённая свобода действий, и у судов, что делать с человеком и каким образом лучше запугать или же просто поставить на службу властей, может даже завербовать в исторической среде.

Закон Яровой и прочие, у них есть определённая нечёткость как раз, чтобы создать пространство для произвола. Я думаю, что посадок в ближайшее время не будет, но в отдалённом будущем это возможно.

Н.О.: А какой эффект, по твоему мнению, вот этот документ, подписанный Владимиром Путиным, может иметь в международном масштабе?

Понятное дело это внутрироссийское законодательство, но насколько это будет ещё один шаг уже на законодательном уровне, показывания именно того, что какие-либо заявления звучащие в странах Западной Европы, в той же Польше, воспринимаются как атака на Россию? И возможно, что для некоторых политиков это будет ещё одним доказательством, что с Россией лучше не вступать в конфликт на историческом поле. Как ты считаешь?

 А.Г.: Этот шаг направлен на конфронтацию прежде всего со странами Центральной Европы. То есть, это страны Балтии, Украина, уже Молдавия, Румыния, Польша, те, у которых антисоветская позиция государственная. Долгое время страны Запада они относились к исторической политике Путина снисходительно, снисходительно и весьма терпимо, когда он проталкивал везде вот эту апологетику Советского Союза во Второй мировой войне. Но сейчас, возможно, эта пелена с глаз спадёт, и возможно историческая Путина на международной арене со стороны США и самое главное Западной Европы, она станет восприниматься, путинская политика, как враждебная пропаганда, которой надо противодействовать.

Из сферы сотрудничества, после этого закона, потихонечку Россия переходит в противодействие с западным миром.

Н.О.: По твоему мнению и по твоих наблюдениях именно с 2014 года, когда началась война против Украины, захват Крыма и вот то все, что мы называем гибридной войной, насколько на Западе историки, публицисты работают или пишут в контексте вот этих сравнений? То есть, ответственность Советского Союза вместе с гитлеровской Германией за развязывание Второй мировой войны, за оккупацию стран Центрально-Восточной Европы.

Насколько вот эта тема присутствует именно в историческом поле? Что изменилось за эти последние семь лет?

 А.Г.: В последнее время изменилось, к сожалению, очень мало. Советский Союз как однозначный агрессор во Второй мировой войне, как субъект ответственный за её развязывание, и более того, как единственный субъект, кто обладал глобалистской программой – все это мнение меньшинства.

Просветительским прорывом в отношении Второй мировой войны является книга американца Шона Макмикина, которая называется «Война Сталина». Она вышла этой весной и уже прогремела по англоязычному, американскому академическому миру. Масса рецензий, кто-то согласен, кто-то нет, но, по крайне мере, тот факт о котором говорит Суворов, о том, что Советский Союз готовил нападение на Германию летом 41-го года, он впервые доходчиво и громко представлен в западной историографии. Впервые за 30 лет, по сути. Ну, уж точно, что за последние 20 лет, потому что чуть-чуть в 90-е про это писали, но тихо.

Возможно, что это стане началом своеобразного перелома в отношении Советского Союза. Но пока-что вот за последние шесть лет внешнеполитическая агрессия Путина не привела к переоценке внешней политике Сталина. Определённая инертность есть у исторических исследователей. Многие западные историки преуменьшали агрессивность Советского Союза, и продолжают это делать по инерции так же и сейчас.

Надеюсь, что книжка Шона Макмикина эту тенденцию переломит.

Материал подготовил Назар Олийнык