85 лет назад, в ночь с 9 на 10 февраля 1940 года, советские власти провели первую массовую депортацию поляков. Около 140 тысяч граждан довоенной Польши были вывезены в Сибирь и на Дальний Север СССР. Это была крупнейшая из четырех волн депортаций, проводившихся НКВД на восточных землях довоенной РП.
Целью операции было разрушение польских элит. «Депортация затронула в первую очередь военных поселенцев, лесников и железнодорожников с семьями», — отмечает доктор Ежи Рогозиньски, историк из Института Пилецкого, в комментарии Польскому радио.
«Трагические условия транспортировки, вагоны, скотовозки, давка, никакой гигиены, никакой медицинской помощи. Так что это, можно сказать, такой первый круг ада, и именно здесь все стало сложнее. Физически слабые люди не выдерживали. В этом путешествии, к сожалению, мы не знаем, сколько было жертв. Мы не можем сказать», — поясняет Рогозиньски.
После прибытия ссыльных ожидали невыносимые условия труда. Советская система принудительного труда основывалась на принципе «кто не работает — тот не ест».
«Поляков отправляли на тяжелые физические работы, в основном на лесозаготовки. Подростков в 15 лет заставляли работать с топорами и пилами, а младшие дети собирали хворост и выполняли мелкие поручения. Это была изнурительная работа в суровых условиях: грязные бараки, тесные нары, изнуряющий труд с рассвета до ночи. Многие не выдерживали», — рассказывает историк.
Четвертая волна массовых депортаций состоялась в июне 1941 года, незадолго до нападения нацистской Германии на СССР. Лишь в 1942 году, после соглашения Сикорского — Сталина, началась эвакуация польских военных и гражданских лиц на Ближний Восток.
После войны, в 1946 году, СССР организовал репатриацию выживших депортированных, но их родные дома остались вне досягаемости.
«Даже если кому-то удалось выжить, он уже не мог вернуться домой. Либо он оказался где-то в мире, либо в коммунистической Польше, которая стала другой страной. Кресы были отняты у Польши, и дом, который они покидали, больше не существовал», — объясняет Рогозиньски.
Хотя российские архивы до сих пор хранят множество нераскрытых документов, историки оценивают, что ежегодная смертность среди депортированных составляла от 15 до 30%.
IAR/PAP/op