23 августа в Европе чтят память жертв сталинизма и нацизма. Этот день отмечают по инициативе Европейского парламента с 2009 года. Дата 23 августа была выбрана не случайно. В этот день в 1939 году Сталин и Гитлер заключили пакт, который привел к вторжению обоих режимов в Польшу и развязыванию Второй мировой войны. Речь идет о Договоре о ненападении, известному также как Пакт Молотова-Риббентропа. О том, почему был подписан этот документ, как он повлиял на историю Польши и Европы в целом и какие исторические параллели можем провести? Журналистка Светлана Мялик поговорила об этом с польским историком, профессором Варшавского Университета, доктором Херонимом Гралей, который в свое время работал в России в качестве дипломата Польши.
23 августа - 85 лет со дня подписания пакта Молотова-Риббентропа. Это соглашение о ненападении между Германией и СССР подписали от имени своих государств, министры иностранных дел, и это соглашение было рассчитано на 10 лет. Расскажите, пожалуйста, о этом историческом событии. Для меня, например, до сих пор непонятно, как нацистская Германия и СССР подписали такой документ, как было распределено влияние между диктаторами, между Сталином и Гитлером, и как изменилась политическая ситуация, в частности, в Польше?
Во-первых, давайте начнем с первого момента. А кто сказал, что они реально не могли поладить друг с другом? Конечно, конфликт был вписан в самую суть политического соперничества, в самую суть строя Германии и Советского Союза, но это отнюдь не исключало моментами весьма тесного сотрудничества.
Почему так спросила? Потому что коммунисты и нацисты, они декларировали абсолютное непринятие друг друга?
Они декларировали, но, простите, где обучались мастерству своему танкисты Гитлера, если не на просторах Советского Союза? Ведь после Версальского договора у Германии оставалась ничтожная по количеству и потенциалу армия несчастная. И, в принципе, чтобы развернуть в кадровом плане будущий Вермахт, чтобы развернуть технологии и прочее, надо было пользоваться достаточно тесным сотрудничеством с Советским Союзом. В украинско-российской степи обучались рейдам и загонам, преподавали для красных командиров свою доктрину. Это все очень сложно. Да, оба государства прекрасно знали, что раньше или позже могут столкнуться лбами. Кстати, как раз особенно секретный протокол договору «Пакту Молотова-Риббентропа» был попыткой развести эту угрозу и разделить зонами хотя бы на какое-то время вот два этих аппетита двух хищников. Но в целом же ведь, повторяю, без материальной помощи, без сырья и даже зерна, из Советского Союза до 1939-1940 года Третьему Рейху очень сложно было бы развиваться с такой скоростью, обеспечить себе сырье для своей армии. Не забудьте, пожалуйста, что еще в июне 1941 года Советская Россия выполняла свои обязанности и отправляла сырье и хлеб в Германию, которая уже поработила большинство Европы. Понимаете, есть разные тонкости, но мы помним, например, то, что очень остроумно придумала Советская улица, когда после «Пакта Молотова-Риббентропа» стала нацистскую Германию называть, именовать «заклятые друзья». Понимаете, обе стороны играли определенную игру. Эта игра называлась «борьба за гегемонию в Европе и, дай бог, в мире».
Пан профессор, я понимаю так, что подписанное в Москве соглашение было продиктовано желанием двух диктаторов, Иосифа Сталина и Адольфа Гитлера, изменить политические отношения, которые сложились после Первой мировой войны, и обеспечить себе такую комфортную ситуацию после начала конфликта. Было распределено влияние Польши, Балтийские страны, Румыния?
Я не думаю, чтобы Сталин думал в категориях Версальського порядка, и чтобы он хотел восстановить порядок с 1914 года. Гитлер изначально, конечно, хотел восстановления Германии как покойного Второго рейха, который перекованным был в Третий рейх. Но Сталин немножко другое. Сталин мечтал об этом, чтобы полностью существующий политический и социальный порядок просто расшатать. То есть, это не то, чтобы вернуться к условиям до «Версаля». Это то, чтобы вообще создать условия, в которых весь старый порядок рухнет. И те, которые были союзниками России в 1914, и те, которые были ее врагами.
И вот здесь, конечно, обе стороны, Германия и Советская Россия, прекрасно понимали условность своего, так сказано, соглашения. Но это как прословутая фраза. Дружить против кого? Они дружили против существующего порядка, но каждый имел в этом свои цели, совсем другие цели. Одним снился, так скажем, мировой коммунистический порядок, влияние во всей Европе Советского Союза. Другим снился гегемон Европы, Третий рейх. Но здесь раньше или позже столкновение этих проектов должно было появиться. Но так или иначе, на данный момент, не Советская Россия и не Третий рейх были стратегическими врагами друг против друга. Их врагом были страны, которые этот Версальський порядок утвердили, которые теоретически были гарантами в Европе.
Польша здесь, немножко случайно, по двум статьям. Во-первых, она как раз между Германией и Советской Россией. И обе стороны выдвигали в ее адрес, ну территориальные претензии это еще мало, но все-таки политические претензии. Для Третьего рейха она могла бы быть союзником, если бы пошла против советской власти. Для советской власти вряд ли она могла быть каким-нибудь союзником, поскольку ни одна капиталистическая страна союзником страны Советов быть не могла. Особенно сосед. Положение Польши здесь было, как бы сказать, ну, была определенная обреченность.
Но еще другое, ведь именно Польша в этом месте была, как будто сказать, плацдармом Версальського порядка. Союзником Франции, в первую очередь. Главного, как казалось, в Европе политического игрока. И здесь, конечно, если Германия начнет ревизию границ в Европе и прочее, то, ну, будем честны, Силезия, Силезий, но Эльзас и Лотарингия. И желание отомстить Франции было намного сильнее и важнее, чем вопрос по Поморского коридора или Силезии.
Да, Польша была слабее, но за ней вроде бы стояла сильная Франция и не менее сильная Англия. Чтобы решить вопрос на Западе, чтобы поработить Европу, надо было прикончить Польшу. И вот здесь, конечно, понадобился замечательный союзник. Союзником была советская власть, которая прекрасно понимала, что если мы поможем Гитлеру прикончить Польшу, Франция и Англия остаются в той части Европы без союзника.
Знаете, смешно сегодня говорить, в первую очередь ставить акцент на антагонизмах, на системных разницах между коммунизмом и фашизмом. Потому что это не мешало подписать секретный протокол и торговать не только территорией Польши, поскольку все это касалось Финляндии, Бессарабии и прочего. И это отнюдь не мешало, что в следующие месяцы после начала войны в сотрудничестве спецслужб советской и гитлеровской, в уничтожении польских госструктур и польской интеллигенции.
Приглашаем послушать интервью в прилагаемом файле
Светлана Мялик