«Сеть спасения Save Ukraine» 8 апреля вернула в Украину из России 31 украинского ребенка, депортированных Россией в 2022 году с территорий Харьковской и Херсонской областей. 24 ребенка находились в оздоровительных лагерях Евпатории, семеро – в Воронеже, Ростове и Белгородской области.
Уполномоченная РФ по правам ребенка Мария Львова-Белова на своей последней пресс-конференции назвала число – более 730 тысяч украинских детей, которых якобы «приютили» в России и на оккупированных ею территориях Украины с начала полномасштабной российской агрессии против Украины. Среди них – дети из интернатов, приютов, детских домов. А также дети, родители которых были убиты россиянами или были угнаны на фильтрацию. Но и эти данные не являются окончательными, заявил исполнительный директор благотворительного фонда Save Ukraine, Николай Кулеба:
По моим подсчетам, 60% детей с начала полномасштабной агрессии вынуждены были переместиться из своих домов. Это означает, что больше половины украинских детей были вынуждены бежать от войны. 20% украинских детей с 2014-го года проживают под властью оккупантов, в России или на оккупированных территориях. И еще около 30% детей вынуждены были бежать от войны в другие страны. Сегодня мы слышим разные цифры о депортированных детях. В исследовании Йельского университета это 6 тысяч, на украинском портале «Дети войны» вы можете увидеть число в почти 19,5 тысяч. Они идентифицированы как дети, находящиеся в Российской Федерации после начала полномасштабной агрессии. Мы ищем этих детей, чтобы вернуть их обратно в Украину. Впечатляющие цифры, которые я постоянно привожу – полтора миллиона украинских детей, которые после 2014 года оказались на территории России или на оккупированных территориях. Это 20% детского населения Крыма, Донбасса и оккупированных территорий в других областях. Это дети, которые являются заложниками. Дети, которые являются пленными. Мы привыкли слышать о военных пленных, но это дети, пребывающие в российском плену, и, к сожалению, они не могут сегодня вернуться в Украину в силу разных причин.
Спасательные миссии фонда Save Ukraine сталкиваются с тем, что российские власти утаивают информацию о депортированных украинских детях. А когда сотрудники фонда их обнаруживают и привозят родственников, чтобы забрать этих детей, россияне не допускают всех сразу к детям, а устраивают предварительные многочасовые индивидуальные допросы, требуя выразить под видеозапись благодарность Москве «за спасение их детей».
Кулеба подчеркнул, что пребывание маленьких украинцев в России или в оккупации оставляет тяжелые психические травмы из-за грубого отношения, запугивания и даже физического наказания детей. По его словам, сыну одной из украинских матерей приемная российская семья внушила, что после возвращения в Украину его непременно убьют, и матери пришлось долго уговаривать его не верить этой пропаганде.
Одна из возвращенных на подконтрольную Киеву территорию девочек по имени Настя рассказала о своем пребывании в крымском «оздоровительном лагере», куда ее вывезли из Херсона, после продолжительного давления на ее родителей со стороны оккупационной администрации:
6 октября нас забрали в Крым. Нам обещали, что мы будем там 2 недели. Но, как оказалось, мы там 4 месяца провели, пока меня не забрали. Нас там заставляли петь гимн России, учить его слова. За то, что мы его не пели, нам говорили, что мы неблагодарные. Они не старались найти способы вернуть нас домой, обратно к своим родителям. Мы просили, чтобы они как-то там пытались автобусы какие-то нанять, чтобы нас вывести. Они могли бы это всё сделать, но они не хотели. Говорили, что автобусы очень дорого заказывать и пусть родители сами едут и вас забирают. Еда была не очень. С утра у нас была какая-то подпорченная яичница. Вечером и днём – каши, супы и без соли, без сахара вообще. Нам было нельзя разговаривать на украинском, нельзя было вообще как-то показывать, что мы из Украины и так далее. Нас за это булили, нам говорили, что вы фашисты, возвращайтесь обратно к себе… На каждом мероприятии крымские дети кричали «Слава России!», нас буллили, говорили, что вот вы ничего не умеете, так что возвращаетесь к себе обратно. У нас были тараканы в шкафчиках, были тараканы в столовых. Мы спали на каких-то старых вонючих простынях и подушках, нас оскорбляли, унижали, меня ударили, били и других детей…
Юрист Регионального центра прав человека Екатерина Рашевская заявила, что депортированных в Россию украинских детей лишают украинского гражданства и передают в приемные семьи уже как граждан России. Но даже тех детей, которые формально остаются украинскими гражданами, Москва незаконно и необоснованно отказывается возвращать на родину и вообще предоставлять какие-либо сведения об их местонахождении. Рашевская полностью опровергла попытки уполномоченной РФ по правам ребенка Марии Львовой-Беловой на своей пресс-конференции представить депортацию и утаивание украинских детей, как акт гуманизма:
В течение этой конференции, а также во время ее выступления в Совете Безопасности она, к сожалению, не вспомнила, что «успехами» ее компании по воссоединению украинских детей с их украинскими семьями за 2022 год стало 15 детей и восемь семей. Эти свидетельства задокументированы и будут переданы в Международный уголовный суд. Моя организация «Региональный центр по правам человека» подготовила в октябре 2022 года сообщение в Международный уголовный суд о наличии в деятельности Марии Львовой-Беловой признаков преступления геноцида. Мы видим потенциал того, что в будущем данная деятельность направлена на насильственную передачу украинских детей в российскую национальную группу. Это будет квалифицировано именно таким образом. Есть все основания полагать, что такая переквалификация будет возможна. Кроме того, мы занимаемся подготовкой еще одного сообщения в Международный уголовный суд. Ведь обратной стороной депортаций и незаконных перемещении детей стало то, что Россия необоснованно отказывается возвращать детей на родину. Эти действия, направленные на предотвращение их репатриации, являются серьезным нарушением Женевских конвенций, серьезным нарушением международного гуманитарного права и могут быть квалифицированы, как военное преступление. Соответствующая практика уже была в Международном уголовном трибунале по Югославии. Мы видим перспективу доказательства того, что Мария Львова-Белова в своем ордере на арест могла увидеть не только военное преступление депортации детей, но и отказ в репатриации, как дополнительное военное преступление.
В настоящее время украинские правозащитники не могут назвать точное количество и место пребывания угнанных в Россию украинских детей из-за обструкции российских властей. Никто не исключает, что насильно перемещенные маленькие украинцы могут быть обнаружены на территории не только России, но и Беларуси.
Вильгельм Смоляк