Полномасштабная российская агрессия в Украине стала своего рода водоразделом для украинцев. Среди прочего, это касается вопроса языка, который с 1991 года все больше и больше набирал значения в общественно-политической жизни страны.
Посткомунистические элиты зачастую использовали языковой вопрос в своих инструментальных целях. Во времена Кучмы и Януковича власти фактически проводили курс на русификацию, пытаясь укрепить позиции русского языка. После победы Революции Достоинства и гибридной войны РФ против Украины на повестку дня стала необходимость дерусификации и полноценного функционирования украинского как государственного и осознания обществом значения языка для национальной безопасности. 24 февраля 2022 года стало здесь вехой. Соцопросы свидетельствуют, что 80% граждан Украины перешли, переходят на украинский или хотят, чтобы с ним общались на этом языке.
О влиянии российско-украинской войны на языковой вопрос я беседовал с Тарасом Марусыком, переводчиком с французского, общественным деятелем и экспертом по языковой политике.
Среди прочего, Тарас Марусык перевел книгу «Святая Русь» французского профессора Алена Безансона. Сам он является автором книги «30 лет Независимости: языковые акты, которые меняют Украину». Он также один из разработчиков закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного».
Итак, бесспорным фактом является то, что полномасштабная война России против Украины стала мощным толчком для русскоязычных граждан переходить на украинский. Однако можно ли говорить, что русский язык бесповоротно потерял свои позиции в Украине?
Я склонен так считать. Понятное дело, что прогнозировать что-то точное сегодня сложно. Более того, я убежден, что мы стоим на пороге великих геополитических потрясений и изменений в мире, по крайней мере, в Европе, поэтому может быть много неожиданностей. Однако вот эта вот тенденция [потеря позиций русского языка в Украине – прим.ред.] очень отчетливо наблюдается фактически уже второй год к ряду. Даже если взять и проанализировать заявления кремлевских преступников, то там все меньше и меньше фигурирует фраза о защите русскоязычных.
К примеру, недавние слова одного из руководителей Совета Безопасности РФ, экс-президента и экс-премьера Дмитрия Медведева является подтверждением этого. Напомню, что он фактически открыто заявил, что существование Украины смертельно опасно для России, и что война может длиться и 10, и 50 лет. Правда, он здесь прикрывается фразой, мол «существование Украины фатально для украинцев». Он считает, что украинцы в своем большинстве практичные люди, поэтому выберут жизнь в великой стране, а не смерть. Он ни разу не вспомнил о русском языке и русскоязычных. Соответственно, я склонен думать, что все эти заявления «о защите русскоязычных», звучавшие десятилетиями, особенно с началом войны в 2014 году, а потом полномасштабной войны, сегодня означают провал. Фактически цели провалены. И даже те, кто так думают в России, а особенно в Украине, часть пятой колонны, поменяли свой фокус. Очевидно, речь идет не о «защите русскоязычных», а о желании уничтожить Украину.
На оккупированных территориях россияне совершают не только страшные военные преступления, но фактически идет этноцид. Украинский язык и культура истребляются. Мир мало об этом знает, но также и в самой Украине эти вещи не являются достоянием широкой общественности. Освещаются, прежде всего, преступления физического характера. Не так ли?
Да, соглашусь, что это правда. Во-первых, есть объективные тому причины. Идет большая война с большими жертвами и разрушениями. Однако, с другой стороны, с самого начала нынешняя украинская власть, мягко говоря, не придавала большого внимания этому вопросу. Да и вообще, не особо понимала важность языковой составляющей национальной безопасности и национальной идентичности. Тем не менее, с другой стороны, общество это понимает. Со своего опыта могу вспомнить, что осенью прошлого года прошли две конференции, посвященные именно лингвоциду. Их организовал Центр изучения России, возглавляемый экс-министром иностранных дел Украины Владимиром Огрызко. Эта тема и этот нарратив в украинском обществе есть, но это не носит широкого характера.
Проблемой здесь является также донесения правды на Западе, в США и ЕС о преступлении лингвоцида. В таких странах как Франция, где сильные русофильские позиции во многом преобладает мнение, что война идет за территории, не поминая, что это экзистенциальный конфликт. Данная проблема касается не только Франции, но и других стран, которые сегодня являются партнерами Украины в ее противостоянии с агрессией России. Эксперт отмечает, что во многом это так, но в той же Франции, которую он прекрасное знает, ситуация меняется в лучшую сторону.
Это правда, но есть очень сильная динамика. Могу сравнивать это в случае Франции. Так сложилось, что я в прошлом году больше четырех месяцев жил там. Я наблюдал многие вещи изнутри и много общался с французами. Былого русофильства уже нету. То есть, Путин, начав войну, не только потерял так называемых русскоязычных, которых якобы защищал, но он также постоянно теряет поддержку западных обществ. Во Франции уже все прекрасно поняли. Хотя они не понимают нюансов, как мы это видим, но для них уже нет вопроса в том, что война идет за идентичность, а не за территории. Они начинают это понимать. Это отображается в количестве конференций и издаваемых книг. К слову, основано такое издание как «Desk Russie», в котором публикуются с определенной периодичностью жесткие материалы, как в отношении самого Путина, так и о ситуации в Российской Федерации, и, конечно, о войне в Украине. Там публикуются как французские, так и западные интеллектуалы в целом. Одним из кураторов проекта является Стефан Куртуа, соавтор «Черной книги коммунизма» и «Черной книги Владимира Путина».
Другими словами, в интеллектуальных кругах, среди исследователей все это очень тщательно отслеживается. Появились новые, молодые исследователи, которые посвящают свои книги и научные труды вопросам российско-украинской войны и украинской идентичности, в которых представляется, почему украинцы не такие, как россияне.
Материал подготовил Назар Олийнык