Вопрос, появляющийся в Польше уже много лет по случаю очередной годовщины Варшавского восстания, о том, готово ли молодое поколение, привыкшее к комфорту и модным гаджетам, в критической ситуации отказаться от привычных благ и идти защищать Отчизну, нашел ответ дискуссии «Встань и борись!», организованной Центром мысли Иоанна Павла II в Музее Варшавского восстания. В дискуссии приняли участие директор музея Ян Олдаковский, социолог Изабела Мжиглуд и профессор Ежи Эйслер из Института национальной памяти.
По словам участников, так называемое поколение Колумбов, родившееся в Польше после восстановления независимости в 1918 году, которому пришлось героически сражаться с немецкими оккупантами во Время второй мировой войны, тоже мечтало не об оружии, не о гибели, пусть и благородной, а о том, чтобы учиться, развлекаться, строить новую жизнь в свободной Польше. Такую же аналогию можно применить и к сегодняшней польской молодежи, которая на первый взгляд, долго казалась весьма беззаботной. Однако события в Украине заставили взглянуть на этот аспект более пристально.
Социолог Изабела Мжиглуд призналась:
Изабела Мжиглуд: Я вообще не люблю этого вопроса: отправился ли бы ты на восстание?, в подтексте которого где-то скрывается сомнение насчет сегодняшней молодежи. Поэтому так активно подчеркиваю, что молодые 14-18-летние варшавские повстанцы не представляли себе, что будут бороться в восстании. Они вовсе не этого хотели в своих мечтах о будущем. Я не люблю этого вопроса еще и потому, что он создает неправдивую дихотомию - на тех, кто не боится милитаризации, а значит, являются патриотами, и на тех, кто считается пафицистами, не желающими брать в руки оружие. Мне кажется, всё это устарело в отношении как современной войны, так и современного общества. И у меня такое чувство, что война в Украине показывает нам совершенно новый способ борьбы, показывает, что нет разделения на «биться или не биться» (заголовок книги Томаша Лубеньского о дискуссии вокруг Варшавского восстания- прим. ред.). Я поменяла бы вопрос: «будешь ли ты бороться за свою страну», на вопрос: будешь ли защищать свою страну?». Потому что это несколько иной вопрос, так как защищать свою страну можно разными способами, используя разные возможности и способности. И то, что кто-то не готов взять в руки оружие, не означает, что он - не патриот, не защитник. У него могут быть другие способности, которые в этой защите пригодятся. Польское подпольное государство и Варшавское восстание также показывают, что не все были на баррикадах, но их феномен состоит в создании эффективно действовавших вспомогательных структур - государственных, социальной помощи, издательской, информационной. Всё это говорит о том, что можно защищать свою страну и быть патриотом, не обязательно взяв в руки автомат. И так происходит тоже в Украине. Там люди, участвуют в разных формах защиты государственного суверенитета, здесь можно сделать особый акцент на информатике и общественной помощи гражданскому населению. Это очень ценный вид борьбы. Мне также близка современная концепция создания гражданского неповиновения оккупантам, которая также сейчас активно развивается в Укриане. Эта концепция, признающая, что не менее, чем на фронте, важна борьба с дезинформацией, с фейками, деятельность в общественных организациях, на культурном поле. Думаю, это то, чему мы можем учиться как от варшавских повстанцев, так и от сейчас от украинцев.
- Директор Музея Варшавского восстания Ян Олдаковский также провел параллели между крупнейшим вооруженным актом сопротивления оккупантам в польской столице 1944 года и сегодняшней борьбой Украины за свободу и достоинство:
Ян Олдаковский: Я вижу две разные, но ярко выраженные аналогии. Первая касается ситуации варшавян - я говорю о коллективном опыте двух варшавских восстаний - людей, которым диктатура, тоталитаризм вынесли смертный приговор. Ведь жители Бучи или Ирпеня были убиты потому, что по какой-то причине не соответствовали представлениям, - я бы так определил, - Владимира Путина и его армии к придуманной ими модели. Когда Гитлер публиковал «Майн Кампф», все сначала думали, что это просто такая резкая политическая риторика. А позже оказалось, что это программа. И когда Путин писал свои «исторические эссе» об Украине, тоже многие думали, что он только «повышает температуру», а не то, что во имя этой программы российские войска будут убивать не только бойцов и защитников Украины из полка «Азов», но также женщин и детей. Фотографии, которые я видел, потрясли меня до глубины души. И, конечно при всех различиях, ситуация в «Азовстали» рождает у меня ассоциации с варшавским гетто, когда люди, не имея шансов на победу в сражении с врагом, выбрали достойную гибель, смерть на своих условиях. Так что столкновение индивидуальностей, проживающих на определенной территории, с тоталитарной силой - это явное сходство. Например, резня в районе Воля во время Варшавского восстания, где, надо оговориться, жертв было значительно больше, но modus operandi оккупантов тот же самый: невообразимая жестокость и попытка замести следы. К счастью, украинцы отвоевали эти территории... Это одна аналогия. А вторая - невероятная современность Варшавского восстания в контексте войны в Украине. То есть, те, кто боролся иначе, чем с оружием в руках, внесли огромный вклад в общие усилия. В современной войне, которая идет в Украине, важную часть составляют «внесолдатские» элементы, которые описывал Мирон Бялошевский - автор «Дневника Варшавского восстания». Те, кто печет хлеб, стоит в очередях за водой для нуждающихся, даже молящиеся за защитников пожилые женщины - все они борются. Это тоже современная война в городе - что борются все, поддерживая моральный дух. Украина показала - и это похоже на Варшавское восстание - иной способ борьбы.
- В свою очередь, историк, профессор Ежи Эйслер объяснил суть девиза Института национальной памяти «Варшавское восстание 1944 - битва за Польшу»:
Ежи Эйслер: Варшавское восстание действительно является точкой отсчета. История Варшавы насчитывает более семисот лет, но разделительной линией является время Варшавского восстания. Город фактически перестает существовать, он полностью разрушен. Более шестисот лет истории Варшавы как будто потеряли значение. Сегодня наша Старувка, Королевский замок - это реконструкции. Цена, которую пришлось заплатить варшавянам за свою борьбу колоссальна. Но люди, поляки, в 1944 году приняли решение, собственное: да, мы хотим и будем бороться. Верили ли они в свою победу? Скорее, верили, что союзники им помогут. Но не помогли, и мы знаем, как восстание закончилось - огромными жертвами и разрущениями. Но на вопрос: стоило ли?, я всегда отвечаю другим вопросом: а какие были другие реальные сценарии? Институт национальной памяти и Музей Варшавского восстания многое сделали, чтобы Варшавское восстание не ограничить только Варшавой. В каждом другом городе было активное сопротивление, однако, где, как не в столице оно может приобрести общенациональное измерение. И в этом смысле все, кто многие годы работают над показанием подлинного масштаба и роли Варшавского восстания, правы. Его именно следует трактовать как битву за Польшу.
Автор передачи: Ирина Завиша
